на одну похоронную процессию?
Джексон Птица слегка покраснел, а потом засмеялся.
– Ах, мистер Джедсон, – говорит он, – вы заблуждаетесь. Я заезжал несколько раз к мисс Лирайт, но не с той целью, как вы думаете. Мой объект чисто гастрономического свойства.
Я потянулся за револьвером.
– Всякий койот, – говорю я, – который осмелится непочтительно…
– Подождите минутку, – говорит эта пташка, – дайте объяснить. К чему мне жена? Посмотрели бы вы на мое ранчо. Я сам себе стряпаю и штопаю. Еда – вот единственное удовольствие, извлекаемое мной из разведения овец. Мистер Джедсон, вы пробовали когда-нибудь блинчики, которые печет мисс Лирайт?
– Я? Нет, – говорю, – я и не знал, что она занимается кулинарными манипуляциями.
– Это же золотые созвездия, – говорит он, – подрумяненные на амброзийном огне Эпикура. Я бы отдал два года жизни за рецепт приготовления этих блинчиков. Вот зачем я ездил к мисс Лирайт, – говорит Джексон Птица, – но мне не удалось узнать его. Это старинный рецепт, он сохраняется в семье уже семьдесят пять лет. Он передается из поколения в поколение, и посторонним его не сообщают. Если бы я мог достать этот рецепт, я пек бы сам себе блинчики на ранчо и был бы счастливым человеком, – говорит Птица.
– Вы уверены, – говорю я ему, – что вы гоняетесь не за ручкой, которая месит блинчики?
– Уверен, – говорит Джексон. – Мисс Лирайт совершенно очаровательная девушка, но, повторяю, мои намерения не выходят за пределы гастро… – Тут он увидел, что моя рука скользнула к кобуре, и изменил выражение. – За пределы желания достать этот рецепт, – заключил он.
– Не такой уж вы плохой человечишко, – говорю я, стараясь быть вежливым. – Я задумал было сделать ваших овец сиротами, но на этот раз позволю вам улететь. Но помните: приставайте к блинчикам, да покрепче, как средний блин к горке, и не вздумайте смешать подливку с сантиментами, не то у вас на ранчо будет пение, а вы его не услышите.
– Чтобы убедить вас в своей искренности, – говорит овцевод, – я прошу вас помочь мне. Мисс Лирайт и вы большие друзья, и, может быть, она сделает для вас то, чего не сделала для меня. Если вы достанете мне этот рецепт, то даю вам слово, я никогда к ней больше не поеду.
– Вот это по-честному, – сказал я и пожал руку Джексона Птицы. – Я рад услужить и сделаю все, что смогу.
Он повернул к большой заросли кактусов на Пьедре, в направлении Шелудивого Осла, а я взял курс на северо-запад, к ранчо старика Билла Туми.
Только пять дней спустя мне удалось снова заехать на Пимиенту. Мы с мисс Уиллелой очень мило провели вечерок у дядюшки Эмсли. Она спела кое-что и порядочно потерзала пианино цитатами из опер. А я изображал гремучую змею и рассказал ей о новом способе обдирать коров, придуманном Снэки Мак-Фи, и о том, как я однажды ездил в Сент-Луис. Наше взаимное расположение крепло вовсю. И вот, я думаю, если теперь мне удастся
