далеко не бесчувственной ледышкой, Оливер не изменил бы первоначального мнения о девушке, не взял бы на свой курс и вчера вряд ли заговорил бы с нею. Значит, мистер Бертон был косвенно виновен в том, что его куратор сейчас прятался под иллюзией, баюкая ноющую руку. Отсюда и невольно вспыхнувшая в глубине души неприязнь. Хотя тот факт, что ждали они оба, скорее всего, одну и ту же особу, тоже сыграл роль, ведь теперь, чтобы поговорить с Элеонор, придется как-то отвлечь от нее провожатого.
– Рей! – Сбежавшая с крыльца девица без стеснения ухватила молодого человека под руку. – Давно караулишь?
Что ответил Реймонд, Оливер не расслышал, а вот девица, в которой ректор опознал ту самую куколку, чью кандидатуру он отклонил на отборе, говорила так громко, что слышал ее не только стоявший в десяти ярдах маг.
– Нелл на ужин не пойдет. Сказала, не голодная. Бродила где-то полдня, на свидание, наверное, бегала…
Куколка захихикала и потащила Бертона в сторону столовой. Оливер выждал немного и тоже пошел. В общежитие.
Иллюзию не снимал. Сигнальную сеть, призванную оповестить смотрительницу о визитере, миновал легко: у ректора были преимущества перед мальчишками, рвущимися в окна к подружкам. В холле остановился невидимый перед списком жиличек и узнал номер комнаты мисс Мэйнард.
В третьем общежитии жили девушки из простых семей, преимущественно стипендиатки, чья родня не в состоянии оплачивать дополнительный комфорт. Вместо персональных ванных тут была общая купальня, прачечная, предоставлявшая воду и мыло, но не прачек, уборкой помещений студентки тоже занимались самостоятельно, а в комнатах размещалось до пяти человек. Элеонор, как староста, могла переселиться в отдельную комнату, но Оливер знал, что она предпочла дополнительные талоны на питание, а с жильем, если верить списку, ей по меркам общежития и так повезло: соседка у нее была только одна – наверняка та самая болтушка, что ушла в столовую. Значит, разговору никто не помешает.
На втором этаже Оливер остановился перед нужной дверью, избавился от защитного полога и постучал. Когда на стук никто не отозвался, вошел. Не хотелось торчать в коридоре, а о вторжении он предупредил.
Думал, что предупредил. Элеонор же понятия не имела, что у нее посетитель: она спала, причем так крепко, что стучать он мог еще долго и безрезультатно.
Оливер пару минут рассеянно рассматривал книжные полки, отметив наличие у бедных студенток нескольких довольно дорогих книг, подумал, насколько скудным должен быть гардероб девушек, если вся одежда умещалась в небольшом шкафу, и как неудобно готовиться к занятиям за одним столом, а затем, придерживая перевязанную руку, опустился на корточки рядом с кроватью.
Спящая Элеонор выглядела иначе, не такой, какой он привык видеть ее на лекциях. На умиротворенном лице не было и тени обычной холодности. Ничего холодного, хоть и казалось, что лицо это вылеплено из снега, как и лежащая
