студентки могли одеваться, не прибегая к услугам камеристок. Ректор, к слову, утверждал среди прочего и фасон формы, но убедиться в ее соответствии требованиям до сегодняшнего дня случая не имел.
– Не стоило беспокоиться, – пробормотал он, когда девушка, застегнув пуговицы и быстро скрутив волосы в узел, непонятно как державшийся на затылке без шпилек, обернулась. – Если кто-то… я бы…
Оливер изобразил здоровой рукой нечто, по его мнению, символизировавшее воронку портала, и Элеонор, судя по ее взгляду, поняла, что он хотел сказать. А он понял, что говорить об этом нужно было сразу или же не говорить совсем.
Показалось нелишним сменить тему.
– Что у вас с рукой? – спросил он, заметив, что левая ладонь девушки забинтована.
– А у вас? – спросила она в ответ.
– Упал.
– Порезалась.
– У меня есть знакомый целитель…
– У меня есть заживляющая мазь на травах. – Элеонор отвела взгляд. – Но вы ведь не об этом собирались поговорить?
С учетом зудящей от царапин спины заживляющая мазь тоже была достаточно интересной темой, но Оливер действительно пришел не за этим.
– Да, я… Поужинаете со мной?
Она медленно подняла на него глаза.
– Я подумал, раз вы не пошли в столовую… – поспешил объяснить он. – И мы могли бы поговорить в спокойной обстановке.
– Вы планировали долгий разговор?
– Нет, но…
– Я не голодна, спасибо.
Тон, которым были произнесены эти слова, подействовал так же, как подействовала бы ледяная вода, вылитая ему на голову. Оливер тут же вспомнил, что собирался уладить проблему, а не создавать себе новые, да и не в его возрасте и не при его должности вести себя подобно зеленому юнцу, робеющему в обществе неприступной девицы.
– В таком случае не буду отнимать у вас время, – проговорил он ровно. – Я лишь хотел сказать, что заинтересовался случаями спонтанных трансляций эмоций, просмотрел соответствующую литературу и пришел к выводу, что в произошедшем ночью определенно есть и моя вина. Наверняка вы тоже изучали это явление и знаете, что такое резонанс. Полагаю, он имел место, и не только ваше настроение передалось мне, но и мое вам. Не скажу, что подобное поведение обычно для меня, но усиленные резонансом чувства сложно контролировать, а вы – привлекательная женщина… девушка…
Он все-таки сбился: в конце концов, не классификацию проклятий на лекции объяснял. Но выражение лица Элеонор подобало как раз слушающей лекцию студентке – внимательное и понимающее. Преподавателям нравится видеть подобные лица. Но не в таких же обстоятельствах!
– Спасибо, милорд, – кивнула она, и даже дураку стало бы ясно, что благодарность относится не к невнятному комплименту. – Мне будет спокойнее знать, что случившееся было не слишком неприятно для вас. И что вы понимаете природу произошедшего и не считаете меня окончательно падшей особой.
