их между собой и, в зависимости от их совпадения или несовпадения между собой, присвоение этому высказыванию атрибута «истинности» или «не-истинности».
В философии этот тип понимания «истины» обычно называют «корреспондентным», т. е. соотносительным. В логике выстраиваются самые различные формальные схемы и модели таких соотнесений. Впрочем, последние приобретают какой-то смысл только в том случае, когда четко установлены: а) исходные конвенции относительно семантики отдельных терминов высказываний; б) правила построения абстракций, позволяющих теоретически фиксировать и идентифицировать те или иные факты; в) предметная область искомых фактов. Но поскольку эти условия никогда в полной мере не выполнимы, то любые логические модели «истинности» обычно «повисают в воздухе» без специальной предметной интерпретации.
Этот первый тип понимания истины коренится в опыте повседневности (и именно оттуда в качестве готовой предпосылки «импортируется» в науку). Он не касается ни проблем «экзистенциального» порядка, структурирующих личностное бытие человека, ни сущностью и смыслом Бытия как такового. Наоборот, метафизический смысл понятия «истина» связан именно с последними: здесь речь идет об Истине с большой буквы – Истине как ответе на предельные вопрос о самой сущности Бытия. Этот Вопрос вопросов есть вопрос об Истине как таковой, а не об «истинности» каких-то отдельных высказываний, о чем бы они ни были. Конкретно этот Вопрос является человеку в контексте вопроса о смысле его личностного бытия, а также вопроса о сущности человеческого бытия как такового – в смысле его места и предназначения во Вселенной. На этот вопрос может ответить лишь Истина в абсолютном смысле этого слова, либо на него нет ответа вообще.
Хотя, как известно, существующие в истории определения Истины бытия как таковой весьма разнообразны, тем не менее, в них можно выделить некоторые логические инварианты. Во-первых, эта Истина не может быть «продуктом» идентификации с некой частной «фактуальностью», поскольку она сама составляет предельное основание любой фактуальности как таковой и при этом сама по себе не зависит от последней. Тем самым, Истину невозможно познать в качестве некого «данного объекта» – нет, Истина в абсолютном смысле слова познается лишь путем особой экзистенциальной причастности к ней самой. Эта Истина может быть познана лишь постольку, поскольку она, так сказать, «обытийствована» человеком в его собственном существовании хотя бы в самой минимальной степени. В свою очередь, это обстоятельство сразу же создает эффект «герменевтического круга»: познается лишь то, что реально полагается в «моем» бытии, но в нем «полагается» лишь уже реально познаваемое. Тем самым, в познании Истины первично диалогически-волевое, а не чисто интеллектуальное начало: Истина «отвечает» лишь тому, кто к ней взывает всем своим существом, а не тому, кто хочет о ней «судить» лишь отстраненно-»объективно».
Во-вторых,
