и епископом Винчестера. В книге содержатся исправления и дополнения. Ее автор хотел бы, чтобы читатель ознакомился с содержанием первого издания книги до того, как у него появиться досуг для прочтения следующего…»
В самом начале «Защиты…» Понет категорично заявляет:
«Книга этого Мартина не годится для того, чтобы посвящать ее королеве».
Он пытается убедить читателя, что авторы сочинения, так и не доказали необходимость отмены целибата, и приводит свои аргументы с энергичным полемическим запалом. Понет постоянно прибегает к непарламентским выражениям, подчеркивая, что книга совершенно не подходит для чтения королевой, которая была женщиной строгих правил:
«Когда используется непристойное сквернословие, присущее как омерзительно развратным шлюхам-наложницам, так и заурядным проституткам, являющимися никем иным как грязными животными, а также наличиствуют недопустимо грубые рассуждения о воскрешении плоти, то никто из любящих Королеву не может не думать о том, как она будет читать эту книгу с краской стыда на щеках».
В другом месте текста он, по существу, повторяет уже сказанное, но адресуется непосредственно к Мартину:
«Ваши намерения, как это следует из названия книги, состоят в том, чтобы доказать что брак священников и верующих персон не является [фактическим] браком… Вы полагаете, что к столь глубокомысленному выводу пришли благодаря Вашей мудрости в канонических вопросах и уточенной хитрости… Возможно, Ваше единственное достижение будет состоять в том, что слух Ее милости не будет оскорблен Вашими непристойными словами о грязном распутстве, Вашей бесстыдной изворотливостью, Вашей недопустимо грубой речью и громогласной ложью…».
Не смог Понет удержаться от личного выпада, ставящего под сомнение умственные возможности оппонента:
«Хотя королева и удовольствуется всем, что бы Вы ни написали, однако найдутся ученые мужи, которые опровергнут Вас и определят то, что Вам надлежало сказать, ибо [Ваши писания] не являются тенетами, которые способны укрыть Вашу наготу, когда Вы ныне пускаетесь в пляс; ровно так было тогда, когда Вы, учась в Новом Колледже в Оксфорде во время Рождественских праздников по своему обыкновению играли роль любимого дурака Господа55. Вероятно, Вы так осмелели, что, потеряв разум, отбросили стыд и окончательно обнаглели…».
Впрочем, Гардинер впоследствии не остался в долгу, хотя и не прибегал при этом к откровенным оскорблениям: как утверждают некоторые историки, когда его спросили, думал ли он в тюремной камере, что когда-нибудь вновь станет епископом Винчестера, он не без язвительности ответил, что если мясник заставил Понета вернуть ему жену, то он, Гардинер, никогда не сомневался в том, что вторично займет епископскую кафедру (впрочем, этот не исключено, что рассказ является апокрифом).
В «идеологическом» плане, в «Защите…» не содержится ничего принципиально нового,
