из привычного восприятия мира. Приведем другой фрагмент. Здесь, наоборот, происходит вталкивание читателя внутрь процесса, где ему необходимо «увидеть», что происходит, или, скорей – не происходит, остановилось, но должно происходить. Предполагается вопрос: действительно ли читатель видит описываемое действо: «Что должно действовать на подобное себе, обретая движение в чем-то неизвестном третьем?», который в тексте выглядит таким образом: «Ибо без ферментации при помощи золота Камень не может действовать или его тинктура не может проявляться посредством сублимации, но когда он смешан или ферментирован с себе подобным, тогда тинктура обретает движение для действия в другом металле»[169].
Разновидностью метафоры является метафорическая перифраза, при которой прямое называние предмета соседствует с его иносказательным описанием или заменяется им. «Истинный Философ должен точно знать центр каждой материи, который должен оставаться незыблемым в каждой сущности. А иначе он может превращать сущность, как пожелает, и сделать отсюда разнообразные вид и форму, а затем сверху изливать им их силу и достоинство»[170]. Здесь Василий Валентин в ироническом ключе использует метафорическую перифразу, ставя рядом с одной стороны «центр» и «форму» – синонимы духовной сущности – и с другой стороны – «материю» и «вид» – как то, что ими оплодотворяется. Это делается с целью проверить читателя, насколько он усваивает материал и насколько он приблизился к Тому, Кто в состоянии наполнять «материю» или «вид» сверху изливаемыми – силой и достоинством.
Распространенным приемом в алхимических трактатах является использование топосов – устойчивых клише и схем выражения, которые своим формальным характером подчеркивали вневременной, внеличностный характер излагаемого материала. Здесь «не топос принимается как топос, но весь мир становится связным текстом, книгой мира»[171]. В трактатах топос выполняет функцию образа, мотива, метафоры, символа, аллегории, однако сам по себе он никогда не тождествен им, поскольку существует вне произведения, в случае алхимических трактатов – во внеличностных глубинах Великого Делания как такового. Это традиционные герметические выражения, часто встречающиеся в трактатах в различных вариантах: «Как вверху, так и внизу», «Растворяй и сгущай».
Перейдем к аллегории. Аллегория (греч. alios – иной, agoreuo – говорю) – иносказание. Отдельное высказывание или цельное словесное произведение, буквальный смысл которого указывает на иной, скрытый смысл. Чаще всего в аллегории конкретный образ указывает на некое отвлеченное понятие, идею. Эпоха Ренессанса и барокко в значительной степени усвоила средневековое представление об аллегории как соединении отвлеченного понятия и конкретного образа. При этом аллегория продолжает рассматриваться как «чувственный покров» высоких истин. Моду на аллегорию стимулировала публикация в 1505 г. латинского перевода «Иероглифики» Гораполлона
Василий Валентин. Четвертая книга. Именуемая – Приемы // Алхимические трактаты. С. 426.
Василий Валентин. De Macrocosmo. О великой тайне мира и его Лекарстве // Алхимические трактаты. С. 133.
Малышкин Е.В. Две метафоры памяти. СПб., 2011. С. 99.
