как торговли между Западом и Востоком.
Эта исследовательская позиция с романтическим интересом к экзотике Леванта, его редкостям и сказочным богатствам, нашла продолжение в книгах Джован-Баттиста Фануччи (1756–1834)[5], Деметрио Наранци[6], Жоржа-Бернара Деппана (1784–1853)[7] и Эли де ля Примодэ[8]. Только, может быть, последнему из упомянутых авторов среди фантастических специй и шелковых, расшитых золотом материй Востока удалось найти место товарной продукции Черноморского региона, в характеристике которой, впрочем, не было замечено отличий от времен греко-римской античности.
Положение об особой роли Черного моря в сообщениях между Западом и Востоком, усилившейся после гибели латинских владений в Святых Землях в конце XIII в., нашло специальную аргументацию в исследованиях Сен-Мари Мевиль[9], Жака-Мари Мае Латри[10] и Микеле Джузеппе Канале (1808–1890)[11].
Синтез достижений европейской историографии XVIII – 60-х годов XIX вв. был осуществлен немецким исследователем Вильхельмом Хейдом (1823–1906) в его ставшей классической «Истории левантийской торговли в Средние века»[12]. Эта работа, и поныне совершенная во многих отношениях, обнаруживает заметно деформированную оценку характера обмена между Западом и Востоком, основу которого, якобы, составлял импорт в Европу дорогих левантийских товаров, что привело, по мысли историка, к оттоку драгоценных металлов на Восток. Едва ли приемлем и его излишне позитивистский взгляд, проецировавший представления человека XIX в. на реалии отдаленного средневековья, например, на те же специи, ибо они отнюдь не были предметом чрезмерных гастрономических пристрастий европейца, но являлись, по преимуществу, иатрохимическим, врачевательным средством.
Обращение к вопросам истории торговли в русской историографии началось в XVIII в. с увлечений южным антиквариатом, не отделившихся от любительского интереса[13]. Первые исследовательские изыскания, начало которым положили работы академика Петра Кеппена (1793–1864)[14] и одного из основателей Одесского общества истории и древностей, Николая Мурзакевича (1806–1883)[15], фокусировались на проблеме образования генуэзских торговых поселений в Крыму [16].
Предпринятое ими изучение письменных и материальных источников, свидетельствовавших о былой активности итальянцев в Северном Причерноморье, было подхвачено Владимиром Юргевичем (1818–1898)[17], Михаилом Волковым[18], Филиппом Вруном (1804–1880)[19], Евгением Фелицыным (1848–1903)[20] и некоторыми другими[21]. Ими были введены в научный оборот многие новые данные по исторической географии и археологии, эпиграфике и нумизматике, в частности, первые сведения о генуэзско-татарских аспрах и фоллери Кафы[22], но, в целом, им не удалось создать концептуальных работ, сопоставимых с монографией
Privilèges commerciaux accordés à la République de Venise par les princes de Crimée et les empereurs mongols du Kipchak / Pub. par /.
Устав для генуэзских колоний в Черном море, изданный в Генуе в 1449 г. / Пер. с лат., вступит, стат. и примеч.
