& Longevity Database и др.).
Это означает, что никакой «супер-особой биохимии» или «специальных генов старения», кардинально продлевающих или укорачивающих жизнь, нет ни у одного из упомянутых животных.
Многопараметрическая формула позволяет достаточно точно описать среднюю естественную продолжительность жизни позвоночных животных разных видов. Общеизвестные «выпадающие» случаи (голый землекоп, летучая мышь и другие) на самом деле не являются выпадающими.
Таким образом, старение есть результат накопления внутриклеточных повреждений белков и ДНК, а не генетическая «программа смерти».
Нобелевская премия Осуми
Осенью 2016 года мне позвонили с радио «Говорит Москва» и попросили прокомментировать в прямом эфире получение Нобелевской премии в области медицины и физиологии японским профессором Ёсинори Осуми «За открытие механизмов аутофагии».
Аутофагия – уничтожение внутриклеточного мусора, накапливающегося с годами во многих клетках животных и человека. Вообще-то аутофагия известна науке давно, по крайней мере, с середины прошлого века, задолго до того, как этой темой занялся Осуми.
В конце 90-х годов Осуми тиснул в Nature парочку статеек, в которых решались сугубо частные вопросы. Например, с помощью белкового электрофореза было найдено, какая именно аминокислота сшивается с другой при агрегации некоторых белков. Работая на дрожжах, Осуми нашел несколько генов, влияющих на работу вакуолей, в которых растворяется внутриклеточный мусор. У человека вроде бы есть сходные гены. А мусор у человека устраняется в лизосомах – аналогах вакуолей. Вот, собственно и всё.
Статьи Осуми нормальные, весьма средние, без какой-либо принципиальной идеи или методической новизны. За что дали Нобелевскую премию, не понятно. В науке есть десятки учёных, которые сделали в вопросах аутофагии гораздо больше. Про вакуоли и лизосомы наука знает давным-давно. За открытие лизосом Дедюв в 60-х получил Нобелевскую премию.
Если говорить о внутриклеточном мусоре, то дрожжи не слишком адекватная модель человеческих клеток, так как содержат мало митохондрий и любят делиться, а человеческие специализированные клетки (мозг, сердце и др.) содержат тысячи митохондрий и обычно не делятся. В клетках мозга и сердца из митохондрий образуется липофусцин – пигмент старения. У дрожжей липофусцина практически нет. Так что Осуми выбрал неудачную модель.
Более того, в конце 80-х годов советский ученый А.Г.Белякович, работавший в Институте биофизики в Пущино, доказал, что митохондрии в некоторых органах (почки, печень) способны не только деградировать до липофусцина, но и превращаться в полые шарики размером 2–5 микрон, которые рассасываются сами по себе. Он научился выделять эти шарики – "постмитохондрии". Однако ему не только не дали защитить диссертацию, но вообще выгнали из Института. При этом его монографию "Изучение митохондрий и бактерий…" (1990) активно читают (и беспардонно заимствуют из неё)
