raph>Учти, каждый раз, осознанно или нет, ты изменяешь то, что вспоминаешь…
Хотя бы раз в жизни любой взрослый человек сталкивался с необходимостью написать или рассказать кому-то фрагменты своей автобиографии. Из чего состоит наш жизненный путь, каким он был или должен был бы быть, что и как рассказать о себе, мы обдумываем в очень разных ситуациях: когда при поиске работы пишем curriculum vitae; когда при знакомстве хотим произвести на кого-то необходимое впечатление; когда читаем чужие биографические тексты (даже романизированные); в хронотопах больничных палат или вагонных попутчиков, слушая квазибиографические личные истории («Навру с три короба – пусть удивляются…», как писал Ю. И. Визбор); и даже когда читаем чужой некролог, листаем «светскую» прессу или обращаемся к справочникам «Кто есть кто?».
Автобиография в широком смысле слова – это текстовая идентификация жизненного пути личности, самоописание, выстроенное на канве определенных жизненных событий, свидетелем или участником которых был человек, являясь сверстником определенных поколений и проживая жизнь в определенных временных и пространственных рамках. Фактически, любая жизнь, изложенная устно или написанная на бумаге, становится текстом, а текст – своеобразным литературным продуктом, подчинённым определённым правилам и ориентированным на социальные задачи.
Интроспективно-рефлексивная природа автобиографирования, принципиальная неустранимость «Я» автора из любого повествования («Я» выступает и как предмет и как способ повествования) является интересным предметом для психологического анализа. Это аутентичный и семантически полноценный материал для анализа жизненной истории личности. В свое время Г. Райл обратил внимание, что человеческое сознание способно «смотреть» и «видеть», но лишь последнее становится основой автобиографирования. В книге Р. Пэскала «Design and Truth in Autobiography» был аргументирован тезис, что автобиография – это не только реконструкция автором своего прошлого, но одновременно и его интерпретация, обусловленная задачами самопознания, самопрезентации, саморазвития и демонстрирующая другим систему жизненных ценностей и идеальный образ «Я» рассказчика.
Под влиянием постмодернистской теории, лингвизировавшей психологический анализ автобиографий и превратившей их в «словесный артефакт», вопрос о правдивости или исторической достоверности содержания личного нарратива почти не ставится. Полагается, что автобиография есть не что иное, как специфический «Я-дискурс», позволяющий получить контекстуальную и ситуативную информацию о текущем отношении рассказчика к своему жизненному опыту и событиях своей жизни, а исследовательские акценты переносятся на текстовые характеристики рассказа о себе и на взаимодействие, конвенции между участниками коммуникации.
Иногда сложно отказаться от идеи видеть в автобиографическом нарративе прямое сходство с исповедью, мемуарами, в которых человек конструирует, закрепляет и выговаривает собственную сущность и тем самым, среди прочего, познаёт себя-подлинного. Тем не менее, между ними есть некоторая разница.
Если автобиография может рассматриваться как повествование об обстоятельствах и событиях прожитой к данному моменту времени жизни, то исповедь обычно «выхватывает» из неё лишь один ключевой момент, одну сторону, представляющую для рассказчика субъективную значимость (об этом одним из первых заговорил И. Г. Гердер). Неудачное действие, проступок, промах, ошибка выбора, даже просто драматическое стечение обстоятельств, которые накладывают отпечаток на дальнейшую жизнь человека, лишая её экзистенциальной полноты и бытийной радости, косвенно присутствует в исповеди, постоянно требуя возвращения к обсуждению, покаянию, оправданию, прощению. Иногда это становится результатом столкновения двух значимых на конкретный момент жизни желаний, ценностей, обретений. Будучи пойманным в паутину трудного, экзистенциально окрашенного выбора, человек часто не думает о дальних последствиях совершаемого и впоследствии на долгие годы оказывается в неудовлетворяющих его, а порой и вовсе трагических обстоятельствах. Консультирующий психолог нередко имеет дело именно с исповедальной стороной автонаррации, хотя понимание проблем клиента требует содержательно более полного изложения им и других обстоятельств своей жизни.
Автобиографический нарратив, в принципе, отличается и от мемуаров, которые ориентированы преимущественно на внешнесоциальную сторону жизни личности – на упоминания о том, как она участвовала в значимых общественных событиях, с кем из знаменитостей современности встречалась, что выдающегося совершила, на что повлияла и пр. Здесь наверняка неизбежны социальное декорирование, передергивание фактов, смещение акцентов, гиперболизация случайных деталей. Автобиография же предполагает акцентирование подлинной внутренней жизни человека, его развития и становления именно тем, кем и каким он мыслит себя сейчас. В этом плане автобиография всегда есть не просто логическая сцепка жизненных эпизодов, но некое смысловое единство, принятое личностью и характеризующее её. Автобиографией
