повернулся к окну, посмотрел на происходящее в инкубаторе, дотронулся до стекла:
– Что творит… Он… танцует?
Сотрудники лаборатории, как один, прильнули к прозрачной поверхности.
Фокус ожил. Он медленно вращался, то переворачиваясь брюхом к куполу, то выгибая осевой хребет.
Учёный бросил взгляд на закрытую в лианиновой капсуле девушку: её щеки раскраснелись, губы шептали что-то неразборчивое, кажется, отсчитывая ритм.
Раз-два-три-четыре.
Тонкие пальцы подрагивали, словно играли на невидимой флейте.
– Ты это видишь? – Василий ошеломленно замер у пульта. – Это же танго.
Артём посмотрел на данные энцефалограммы:
– Абсолютная зеркальная симметрия, средняя частота колебаний, их максимальная амплитуда, фазы – всё совпадает…
– Феноменально, – Василий почесал затылок.
– Проверь, запись идёт? Нам иначе никто не поверит, хоть на Библии клянись.
– Конечно. Слушай, так это что значит? Что…
– Что у нашей новой знакомой полное сращивание нейроактивности с Фокусом, – завершил фразу Пауков.
– Знаешь, я ведь тебе больше скажу, – Василий стал непривычно серьёзным. – Вчера утром, когда ты просматривал файлы личного дела Ульяны, там ведь было и другое личное дело, верно?
Артём нахмурился, вспоминая белесые рыбьи глаза, кивнул неохотно:
– Было. Какое это теперь имеет значение?
Василий наклонился к его уху, проговорил так тихо, чтобы никто, кроме друга не услышал сказанное:
– Так вот что я тебе скажу. Каким-то образом ты одновременно загрузил два личных дела, но Фокус выбрал из двух кандидатур, именно эту рыжую девочку, – он выразительно посмотрел на Артёма и повторил: – Именно сам. И именно выбрал.
Артём чувствовал, как вспотели ладони, пальцы вцепились в китель друга:
– Почему ты раньше не сказал?
Василий сверкнул глазами, невесело хмыкнул:
– Что бы это изменило, мне интересно знать?
Пауков бесцельно взял планшет со стола, невидящим взглядом перелистнул диаграмму, небрежно бросил планшет поверх креопластин.
– Директор будет в бешенстве.
– Думаешь, ему стоит знать подробности? – Василий устроился в кресле перед пультом управления инкубатором.
– Думаю, что Ульяну теперь надо помещать под охрану.
Василий не видел в этом необходимости. Но не спорить же при сотрудниках лаборатории?
Космический фрегат ускорился, кружил в аквариуме в странном, могучем танце.
Ульяна испытывала такую мощь. Едва могла её сдерживать. Подлетев к прозрачному куполу, соколом бросилась вниз, входя штопором в мягкое, податливое словно масло, пространство.
– Эй, полегче там, – голос Василия.
Она оглянулась на звук и присмотрелась. Зрение, наконец, полностью к ней вернулось.
