думал, что ты виновник, но потом я увидел, всё понял и остановился… О, Создатель, зачем я всё это рассказываю тебе? Пообещай, что ни слова из того, что я сейчас тебе наболтал, ты не расскажешь никому и никогда.
– Я даю тебе слово. Никто не услышит от меня твоей истории, пока ты сможешь возражать. Но потом позволь мне рассказать кое-что, опуская, конечно ваш обряд посвящения, моему другу. Он пишет удивительные баллады, думаю, ты станешь отличным героем одной из его песен…
– Если наш мир не канет во тьму после всех этих потрясений, что ж, позволяю. Ты спрашивал, на что мы меняем свою жизнь. Так вот скажу, что на каждого обат действует по-своему. Мы можем Видеть, когда нам пытаются лгать и недоговаривать – это просто становится частью тебя, ты ничего не можешь с этим сделать. А представь, как это ужасно, когда ты видишь, что близкие люди пытаются тебе лгать. Мне приходилось убивать моих друзей потому, что я знал то, что они пытались скрыть. Твоей магией я управлять не могу. Могу только остановить её или вернуть тебе боль, равную энергии, затраченной на заклинание, направленное против меня, не более того. То, что для тебя сила, для меня – бушующий водопад. Ты пытался когда-нибудь зачерпнуть воды из водопада, стоя прямо под ним? Очень похожие ощущения.
– Вся твоя жизнь, – задумчиво произнёс эльф, – это сплошной поток боли. Как вы, Видящие, это выдерживаете?
– Недолго… – Кален невесело усмехнулся, – совсем недолго. Когда нет сил терпеть, ты сходишь с ума. Но я ещё не окончил свои дела здесь – мне надо продержаться ещё, пока мы не разберёмся со всем этим, а потом я должен буду уйти. Кстати, ты знаешь, почему здесь Кара? Хотя нет, ты не можешь этого знать, вторую часть их миссии не знает никто. Но я тебе скажу: они не только ищут магов, они же наблюдают за Видящими и, когда тем пора «исчезать», они им помогают. Я призвал её, чтобы она следила за мной, только ей этого не говори. Я не смог признаться…
– Она не знает?
– Пока нет, я ещё держусь, но решил перестраховаться…
– Кален, а если ей придётся тебя убить, она вряд ли сможет это сделать. Ты же понимаешь это?
– Ей не придётся. Надеюсь, до этого не дойдёт. Ищущие не убивают нас, пока мы не опасны для окружающих. Они отвозят нас в нашу цитадель, на остров, когда приходит время, но пока время не пришло, они не видят причин вмешиваться. То есть они вообще ничего не видят до момента, когда становится уже всё равно, когда для нас пути назад уже нет. Вот когда она повезёт меня в замок ордена, возможно, тогда, но не теперь… Я ещё не готов.
– Ты не сможешь к этому быть готов.
– Не надо, Инариэль, – опустив голову, прошептал Кален. – Не надо. Я и так слишком откровенен с тобой. Мне нужно было выговориться: я очень устал. Слушай, мне пора. Я должен вернуться к себе и побыть один. Помни: никому ни слова, пока я жив!
Кален встал и двинулся нетвёрдой походкой к своей палатке. Глядя ему вслед, Инариэль уже не видел могучего воина, убийцу и надзирателя, он видел человека, отдавшего свою жизнь в услужение другим людям, человека, сделавшего нелегкий
