я называла их кумушками. Кумушки красили свои длинные ногти цветным блестящим лаком и курили сигареты. К середине дня они как раз выползали на воздух, щуря заспанные глаза. Ночь проходила у кумушек в компьютерных играх. На пляже они даже не снимали куртки, зимой в Синайской пустыне ветрено. Разумеется, с таким содержанием жизни сплетни были для них животворящей водой. А тут я – знакомая из Москвы, из одной с ними тусовки, высокомерная и красивая, и вот, пожалуйста, проблемы с кожей. Теперь об этом узнают все. Но я не пряталась. Трус я или нет?
Врач обманул, и, похоже, вся эта смелость ни к чему не вела. Плавая в Красном море, я просила воду очистить меня, к тому же я решила войти в голод.
К моему лежаку подошёл довольно красивый молодой араб и пригласил меня на свидание. Я обалдела. Он что, не видит, что с моим животом? Похоже, ему было решительно всё равно. Я даже не поняла, откуда он здесь взялся, видимо, проходил по дороге у пляжа, увидел меня и подошёл. Его лицо показалось мне знакомым. Поймав пристальные взгляды кумушек, я возликовала. Один ноль в мою пользу. Я вежливо отказала парню. Наверное, застеснялась. Но предложение меня взбодрило. Я смотрела вслед долговязому, он обернулся и засветил вспышкой зубов.
Вы будете смеяться, но женщин всего мира всегда интересует частная жизнь: ценность на рынке невест, счастье в браке, товарный вид, но уж никак не карьера и не достижения в науке и искусстве. Такие вещи остаются для каждой женщины глубоко личными. Занимайся чем тебе нравится, но условных кумушек всегда будет волновать, как ты выглядишь и как обстоят дела в твоей постели: не плачешь ли ты в подушку.
Мне было впору плакать в подушку, у меня не было ни мужа, ни детей, ни даже хотя бы бойфренда. Я занималась кинематографической карьерой, работая на двух-трёх заказных фильмах одновременно то режиссёром, то монтажёром, о творчестве речь так и не шла, деньги я тратила на периодические путешествия, дико уставала и очевидно подорвала здоровье.
В этот маленький дайверский посёлок я приехала на неделю уже после визита в Каир. Я представляла свой короткометражный фильм на небольшом фестивале, который какие-то англичане решили организовать на берегах Нила. По сути я хотела отдохнуть от сидения в четырёх стенах московской монтажки в окружении большого количества мониторов и аппаратуры. Моя бледная кожа пошла пятнами без солнца, в ушах жужжало, продюсер и режиссёр измотали мои нервы интригами и дурной организацией, кажется, я уже даже была уволена.
Тем же вечером, облачившись в чёрные шёлковые одежды под ветровку – в двадцать пять хочется быть роковой женщиной – и украсив себя длинными тяжёлыми серьгами, я навестила центр сельской светской жизни – клуб шишамана Карима. Это была лавка с кальянами и сувенирными тряпками; люди тянулись сюда якобы покурить лучший кальян – шишу, а на деле узнать все новости и потусоваться.
Карим рассказал, что сегодня в Дахабе умерла пожилая женщина-дайвер. То ли на входе, то ли на выходе из моря отказало сердце.
– Ещё утром она шла мимо моего магазина со снаряжением и говорила мне «Хай», – сокрушался Карим.
Впрочем, на его жизнелюбии это не могло сказаться – Карим был весёлым парнем под тридцать, с круглым румяным лицом и упитанным телом. Его семья – многочисленные дядья – владела в Дахабе отелями и магазинами, золотой милей, и дела шли в гору.
Сегодня в посёлке праздновали свадьбу, Карим не упустил шанса упрекнуть жениха в неразборчивости. У невесты слишком крупный зад, объяснил Карим.
– У тебя «попка», – сказал он радостно по-русски, – а у неё «жёпа», – завершил он, победоносно глядя на меня.
Карим гордился умением поддержать беседу на русском.
Вообще, женихам тут приходилось несладко – женщина стоила дорого, и на калым простому человеку нужно было копить много лет. Пока накапливался капитал, горячие восточные мужчины хранили вынужденную девственность; проституция была здесь, в традиционной среде, крайне опасна.
Не санкционированные браком сексуальные отношения считались преступлением и карались полицией.
Парадоксально: мне, молодой, феминистски настроенной особе казалось, что тут, в царстве «угнетения женских прав» всё устроено вполне удобно для женщины. Деньги, которые выплачивались невесте на свадьбу, служили её страховкой, и если муж козлил, можно было уйти, забрав своё. Не говоря уже о том, что с любой внешностью ты гарантированно получала любвеобильного и непьющего мужа. Однако, все арабы мечтали жениться не на своих подругах, а на белой женщине, чтобы она «учила детей чистить зубы». Чему учат детей арабские женщины, было страшно подумать, хотя египтяне выглядели цветущей нацией, сияя крепкими белыми зубами.
Карим перевёл разговор на мои планы, у нас была игра: он намекал, что неравнодушен ко мне, и ждал от меня приглашения в гости, я якобы не понимала намёка. Впрочем, игра была деликатной.
Зазвенел колокольчик: в шишаманную ворвалась шумная компания из
