всегда может – раз! – и выйти назад. А бывает же, что человека куда-то завело. Тогда уже я не знаю что.
Конечно, я не заблудилась. Это ж теперь стал мой дом.
Да.
Я решила, что буду про себя всем-всем сообщать, что я не судомойка, а подавальщица, чтоб не подумали, что я судомойка.
Я шла по лестнице наверх и думала, что жалко, что я ж не могу ходить на работе в платье, без хустки, а с прической. С такой………………
Мне Катерина еще с самого у́тра да́ла белый халат, как у доктора, с завязками назад, хустку да́ла тоже. Катерина сказала навязать, чтоб и волоса не виделось.
Конечно, я выпустила чуточку волоса возле ушей, у меня там тоненькие колечки закручиваются-закручиваются. Оно ж когда не выпускаешь, тогда обидно.
Да.
Я и не знала и не представляла себе, пришла работать в платье. Я думала, что мне дадут фа́ртух, такой, чтоб накрахмаленный с оборкой на низу, и на голову дадут тоже – называется “наколка”. А дали, что я в эту секундочку расстроилась.
Я ж видела, какие одетые официантки. Я на вокзале не видела, нет. Я раньше видела. Если ресторан, так там всегда окна. Оно ж, когда идешь на базар, получается “Украина”. По правде, я сама по себе возле всегда не стояла. Когда женщина, стыдно стоять возле гостиницы. Я и возле “Десны” не стояла тоже. “Десна” против “Украины” меньшая, а там и гостиница для людей, и ресторан.
Да.
Я подумала, что пускай, что меня не спортишь, что Катерина мне завидует.
Ага.
По правде, через сколько-то мне и фартух дали, и наколку, и юбку черную, и блузку белую с рукавом-фонарик. Я заслужила, так потому.
Я про ведро.
Иду по дорожкам, которые похожие, где мы шли рука до руки с Александром Ивановичем.
Допустим, у меня в голове не было, чтоб Александр Иванович попался мне навстречу.
Потом я подумала, что если выполнить поручение честно-честно, так нужно прийти и к Александру Ивановичу. Я наметила это на последнее, чтоб Александр Иванович увидел, что я наставила ведро до самого верха и несу, аж вся-вся сгибаюсь.
Мне увиделось в голове, как будет. У нас в школе сделался кружок, так мы там танцевали народные танцы СССР. Я как шла, так и сделала вроде в русском народном хороводе, называется “Березка”.
Надо так, а потом на другую сторону. Людям нравилось, что мы с девчатами красиво наклоняемся боком отсюда туда и оттуда сюда.
Я для начала постучала в комнату “Кинозал”.
Тихо. Никто мне ничего.
Я ступила дальше шагов на десять и то́ркнула двери – не такие, как те, которые двери в комнату, а маленькие. Мне открылось снутри.
Двери открыл хлопец. Оно ж по виду который открыл, так он был не дядька, а хлопец, хоть и не молодой. Потом я уже хорошо-хорошо присмотрелась и увидела, что не хлопец, а тогда нет, не присмотрелась.
Хлопец был одетый в черный халат.
Спросил у меня:
– Ну?
Я
