и «девятку», 29 групп по 2 «девятки», 16 групп по 3 «девятки», общим количеством 1816 самолетов. Более 80 % вылетов групп, ведомых тов. Лашиным, оценено на «хорошо» и «отлично». Лично сбросил на врага 162 500 кг бомб и 495 000 листовок. В воздушных боях лично сбил 1 самолет противника (Ме-109) и 2 в группе. – прим. ред.) От штурмана ведь очень многое зависит, если не сказать всё. Вот я тебе расскажу, как у нас сняли штурмана полка.
Пошли на цель тремя «девятками». Это был чуть ли не самый первый мой боевой вылет. Сам ничего не понимал, только смотрел за ведущим и повторял все за ним. В общем, когда взлетели, самолет комполка почему-то пошел другим курсом. А штурман нашей эскадрильи удивился, почему по радио ничего не передали, а он сошел с курса. Ну, думает, может быть, ему дали какое-то другое задание. И повел нашу эскадрилью, как и было изначально запланировано. Вышли на цель, отбомбились. А те две эскадрильи, оказывается, заблудились, даже передний край не пересекли и отбомбились по нашей территории. Хорошо, там ничего не было, ну, убили какого-то теленка. И его со штурмана полка сразу сняли и назначили другого.
– А почему в декабре 44-го вместо Валентика назначили Палия? Случилось что?
– Нет, вроде ничего. Просто перевели куда-то. С Палием мы тоже немало летали, но, мне кажется, не так часто, как с Валентиком. Он, кстати, тоже Героем был. (Палий Федор Прокофьевич (1916–1996) – Герой Советского Союза. В годы войны совершил 168 боевых вылетов, из них 25 в качестве командира 135-го ГБАП. – прим. ред.)
– Как сложилась ваша послевоенная жизнь?
– Как война кончилась, нас отправили в Западную Литву, помогать добивать Курляндскую группировку. Но пока перебазировались, она уже сдалась, так что больше на бомбежку летать не пришлось. Ну, занять нас чем-то надо, так командир полка приказал: «Всему летному составу чистить оружие с самолетов!» Давай снимать пулеметы, разбирать их, чистить. За всю войну тогда первый раз пришлось разобрать пулемет.
– Говорят, в летных частях сразу после войны прокатилась война самоубийств. Молодые летчики, кроме войны, ничего не знали, и, как жить дальше, не представляли.
– Нет, такого у нас не было. Другое было. Кагэбэшники никак не могли справиться с «лесными братьями», так стали привлекать нас. Они шарили по этим лесам, хуторам и, чуть что, посылали нас на захват. Представляешь, какую дурость придумали? Хорошо, пока мы туда доберемся, эти бандиты уже смывались. Но могли ведь не смыться и пострелять нас к чертовой матери. Мы же совсем неопытные в этом деле, а нас посылают. Хоть стреляли мы хорошо.
Пока мы там стояли, от нечего делать куда-нибудь уходили подальше, мишень вешали и начинали стрелять. Целые пачки патронов расстреливали. Так я тогда настолько наловчился из пистолета стрелять, что в Академии помогал ребятам сдавать зачеты. В первый же год после экзаменов нас отправили в лагерь, до начала учебного года, и там нужно было сдавать какие-то нормативы по стрельбе. А некоторые ребята плохо стреляли. На 2-ю ступень ГТО не
