style="font-size:15px;"> – Он мертв.
Мегрэ предпочел бы их не видеть, не присутствовать при этом жестоком ударе. Светская пара, полная уверенности и непринужденности, исчезла. Их одежда вдруг перестала быть творением знаменитых модельеров. Даже квартира потеряла свою элегантность и обаяние. Перед комиссаром сидели мужчина и женщина, раздавленные и все еще отказывающиеся поверить в подлинность того, что им сообщили.
– Вы уверены, что это мой…
– Антуан Батийль, не так ли? – спросил Мегрэ и протянул еще влажный бумажник.
– Да, бумажник его. – Мужчина машинально закурил. Руки у него дрожали. Губы тоже. – Как это произошло?
– Он вышел из маленького бара для завсегдатаев. Прошел под ливнем метров пятьдесят, и тут кто-то сзади нанес ему несколько ударов ножом.
Лицо женщины исказилось, словно ее ударили. Муж обнял ее за плечи, хотел что-то сказать, но не смог. Да и что говорить?
– Задержать удалось?.. – спросил он, лишь бы не молчать.
– Нет.
– Умер сразу?
– Как только привезли в больницу Сент-Антуан.
– Мы можем его увидеть?
– Советую ехать туда не сейчас, а дождаться завтрашнего утра.
– Мучился?
– Врач говорит, нет.
– Пойди ляг, Мартина. Или хотя бы подожди в спальне. – Осторожно, но твердо он вывел ее из комнаты. – Я сейчас вернусь, комиссар.
Батийль отсутствовал с четверть часа; когда он вернулся, лицо его было бледное, изможденное, взгляд – отсутствующий.
– Садитесь, прошу вас.
Он выглядел маленьким, худощавым. Казалось, Мегрэ угнетает его своим ростом и плотностью.
– Так и не хотите выпить? – Открыв небольшой бар, Батийль достал бутылку и два стакана. – Не стану скрывать: мне это сейчас необходимо. – Он приготовил себе виски и, наливая во второй стакан, спросил: – Вам содовой побольше? – после чего сразу продолжил: – Не понимаю. Не могу понять. Антуан ничего от меня не скрывал, да ему и нечего было скрывать. Он был… Больно говорить о нем в прошедшем времени, но придется привыкать. Он был студентом, изучал в Сорбонне литературу. Не входил ни в какие группировки, совершенно не интересовался политикой.
Опустив руки, он уставился на светло-коричневый ковер и проговорил, словно рассуждая вслух:
– Убили… Но за что? За что?
– Чтобы попробовать выяснить это, я и пришел.
Батийль посмотрел на Мегрэ так, словно впервые его заметил.
– А почему вы лично занимаетесь этим? Ведь для полиции это рядовое происшествие, верно?
– По воле случая я оказался почти рядом.
– Вы ничего не видели?
– Нет.
– И никто ничего не видел?
– Никто, кроме итальянца-бакалейщика, который возвращался с женою домой. Я принес вещи, обнаруженные в карманах вашего сына, но забыл магнитофон.
Отец, казалось, сначала не понял, потом выдавил:
– А…
