как и животным, на приличия, по большому счету, плевать. Если бы не желание выбиться в высшую нечисть во чтобы то ни стало, я бы давно уже обзавелась потомством и сгинула в зубах какой-нибудь хищной нечисти, защищая детенышей. К счастью, желание развиться проснулось раньше материнского инстинкта, что, впрочем, не мешало мне в большинстве случаев вести себя как животное, есть с земли и плевать на всякие глупые приличия. Воровато оглядевшись, директор понизил голос и, заговорщицки склонившись ко мне, спросил невероятное:
– Тебе уже доступно превращение в человека?
Короткий приступ паники сменился желанием ни в чем не признаваться и страшным любопытством.
– Я совершенно не понимаю, о чем вы говорите…
– Не стоит. – Сова лениво посмотрела на меня и призналась в том, в чем никогда бы не призналась ни одна уважающая себя нечисть: – Я ему рассказала.
После столь шокирующего признания все, что я была в состоянии делать, – таращиться на этот позор нечистого семейства.
– От меня никто не узнает вашу тайну, – заверил директор. И вроде говорил искренне, но желание откровенничать у меня все равно не возникло.
– Я считаю, что ты еще не доросла до превращения, – вещала между тем сова, не глядя на меня, – но Аррануш уверен в обратном.
– А зачем… зачем вам, чтобы я могла превращаться?
– Тогда, в кабинете, когда ты раскрыла преступление, у меня появилась одна необычная идея. Конечно, в какой-то мере безумная, но…
Директор говорил и улыбался. Воспоминания о том дне и моем необдуманном признании в расхищении кладки икры бурых жаб вызывали у него исключительно положительные эмоции. Он замолчал, собираясь с мыслями, а я забыла, как дышать. Казалось, вот сейчас он произнесет главное. То, что изменит всю мою жизнь.
– Я хочу, чтобы ты вела неестествознание в моей академии, – торжественно сообщил Аррануш.
– Я… что?
Разочарование накрыло с головой. Я рассчитывала на чудо, а получила… Сумасшедший человек.
Совсем рядом зашуршали кусты. На нас, раскинув лапы в стороны, вылетела нира. Илли, до этого мгновения лениво сидевшая на директорском плече, взмыла в воздух и быстро перехватила полузмею в полете. Тихо хрустнули тонкие косточки.
– Нет! Однозначно нет! – громко сообщила я, с ужасом глядя на бездыханное тело, упавшее на землю. Сова вернулась обратно, распушила перья и вновь задремала. Казалось, всего секунду назад вовсе не она лишила жизни одну маленькую глупую нечисть.
– Не стоит сразу отказываться. Подумай. Для тебя это замечательное предложение.
– Вы хоть сами понимаете, чего хотите? Чтобы нечисть рассказывала о… о нечисти?! – бушевала я, вцепившись в его рубашку коготками и нервно дергая лапами. – Да если хоть кто-нибудь об этом узнает…
– Никто не узнает, – заверили меня. – До начала набора студентов у нас чуть больше полугода. За это время ты освоишься, подготовишься к поступлению и пойдешь на общий поток.
– Но…
