«Wind of changes».
– Суховато поешь! Будто не понимаешь смысла тех перемен!
Я прекратил играть и повернулся на женский голос. Елена. Значит, это крыша ее дома.
Елена помахала рукой, подошла и присела рядом.
– Ты веришь в любовь с первого взгляда, Майк?
– Честно? Я вообще не верю в любовь. Ее нет. Всего лишь отговорка для слабины.
– Не соглашусь. – Елена отвернулась от меня и задумчиво посмотрела вдаль. – Любовь – прекрасное чувство! Вечное. Но, порой, тягостное. Любовь может с легкостью убить даже самого сильного.
Я опустил взгляд на гитару. То, о чем говорила Елена, было мне не понятно. Возможно, она права, но я не знал любви, потому и не спорил. Никто не дарил мне любви. Кроме матери, и та ушла. Вот шесть лет, как не вижу ее. Меня никто не любил. Наверное, не заслуживаю, чтобы меня любили. Не знаю, чем насолил тому парню, который сидит на облаках и глазеет на всех. Уверен, он не смотрит на меня. Даже ему нет дела до того, что творится в моей жизни.
– Пойдем, Майк! Угощу тебя пирогом. Только испекла! – Елена поднялась на ноги и протянула мне руку.
Я не люблю сладкое с детства, но из рук Елены даже те булочки показались вкусными. Уверен, ее пирог заставит меня взмыть в небо от восторга!
– Только говори тише, – предупредила она, отомкнув дверь дома и отходя к стене. – Малышка Мари спит.
– Малышка Мари? – я так и застыл в дверях! У Елены есть дочь?
Елена замешкалась.
– Моя племянница. Одна дальняя родственница оставила дочь на некоторое время. Располагайся, Майк! Будь, как дома. А я поставлю чайник! Чай?
– Кофе без сахара.
Я прошел в маленькую гостиную и осмотрелся. Красивый интерьер, но скудный. Елена жила вовсе не так, как я. Достаток ниже среднего. Определенно ниже. Мое внимание привлекла стена комнаты. Вся обклеена вырезками из газет и глянцевых журналов. Самодельные картины. Елена жила прекрасным, только купить настоящую картину не позволяли финансовые возможности, вот и выискивала более доступные способы оживить комнату. Но Елена знает толк в искусстве! Похоже, у нее и впрямь не получится воплотить мечту всей жизни и построить дом в центре города.
– Давно играешь, Майк? – Елена вошла в комнату, отвлекая от раздумий.
– С восьми лет.
Я взял пирог из ее рук и поставил на стол. Присел. Хотел что-то добавить еще, но тут же забыл, застыв от непривычного звука. Детский голос из другой комнаты! Маленькие шажки быстро приближались к гостиной.
Темноволосая девочка лет трех высунулась из приоткрытой двери. Ее большие глазки с интересом разглядывали меня.
– Мари, это Майк!
– Будем дружить? – я приветливо улыбнулся ребенку.
Мари сразу подошла и что-то попросила. Протягивала ко мне ладошки.
– Дать пирога?
Она покачала кудрявой головой. Затем завела ручки за спину и опустила глаза. Грусть ребенка тронула мое сердце.
– Иди-ка
