купить, – рискнул я раскрыть свои карты. Да, вишь, пачпорт дома позабыл… Склероз у меня, понимаешь…, болесть такая?
– Насчёт склероза я понимаю. Я, как выпью, так совсем обеспамя… обес… тьфу, напасть. Ну, ты, старый, жизнь прожил, знаешь, чем такая болесть лечится…
– Догадываюсь, – согласился я с её словами, – догадываюсь. Сразу видно, умная ты женщина, знаешь, как подъехать, – подольстил я на всякий случай. Но, и я не лыком шит, понимаешь?
– Угу, – соглашаясь, кивнула она головой.
И продолжил – «За просто так и чиряк на одном, тебе хорошо знакомом месте, не вскочит». Я заговорщицки подмигнув, решил скрасить разговор грубой шуткой. Ты вот лучше скажи, у кого из вас… пачпорт имеетца?
Бомжиха, наморщив лоб, на какое-то время задумалась, а чахоточный захлопал по карманам своей, подбитой всеми ветрами и молью, куртёшке.
– Неа, у меня нетути. Кажись, потерял, – и вновь закашлялся.
– Витюха, – оживлённо повернулась бомжиха к молчавшему до сих пор третьему, – зенки-то расшиперь. Слышь, чо хороший человек просит.
– А чо он просит? – чуть приоткрыл правый, не затёкший синевой глаз, Витюха.
Здоровый ему фингал под глаз подвесили, решил я, когда он приподнял опухшее лицо. Профессионально и…, с любовью.
– Я… кажись, у тебя пачпорт видала.
– Щас пошарю.
И он, так же, как перед этим чахоточный, захлопал по своим карманам, а бомжиха и чахоточный, часто сглатывая слюну, с надеждой следили за его руками.
– Неа, нетути.
– Как так, нетути! – сквозь кашель прошипел чахоточный. Я тожеть видел его. Ты погляди во внутреннем кармане.
– Да нетути – я ж шарил…
– У тебя дырка в кармане. Вот туда пачпорт и провалился. Ищи, морда битая, в подкладе.
– Щас, – и Витюха поднял полу старенького пальтеца.
Неожиданно, неподбитый глаз его прямо-таки засветился счастьем.
– Во, блин! Точно, туто-ка. Нашёл, – довольно произнёс он, – и чо дальшее?
– Дай сюды, – скомандовала бомжиха и хищным движением выхватила у него паспорт.
Затем, повернулась ко мне.
– Дед, неси флакон и закусь!
– Щас! – охладил я темпераментную женщину. Пошли сначала в кассу за билетом.
И я, в сопровождении вздыхающей, кашляющей, сморкающейся компании, направился в здание железнодорожного вокзала, к билетной кассе.
Мне повезло, правда, повезло: у бомжа случайно сохранился паспорт, а в здании вокзала не было вездесущих, готовых на халяву выбить лишнюю копейку с человека, дежурных полицейских.
И, вот я, за бутылку водки, пару банок кильки в томате и двухдневной свежести батона хлеба, получил долгожданный билет на поезд до Москвы.
До подхода поезда оставалось часов пять. Найдя камеру хранения
