мне спать спокойно ночью! Думаю, эта девочка возьмет на себя часть и иных обязанностей по дому тоже.
И тут в комнату вошел Мишель. Настроение молодого мяура сразу же переменилось. Весь как будто бы поникнув, он откинулся на спинку дивана и сквозь зубы прорычал:
– Твоя новая забава, да, Мишель?
– Миург! – резко осекла своего сына Ванда, и я вспомнила, что уже где-то слышала это имя. – Только не надо ссор! Ты приехал на какие-то два дня, не надо задираться с папой, хорошо?
– Как скажешь, – и брюнет отрешенно посмотрел мимо меня в окно.
Но когда Мишель приблизился, и я, оцепенев от ужаса (так вот для чего я понадобилась мяурам!) почувствовала на себе его шумное дыхание, Миург резко поднялся с дивана и направился к выходу.
– Ты куда, сынок? – Ванда встала у него на пути. – Сядь, расскажи, как там дела в Империи? А то, знаешь, к нам сюда доходят разве что только слухи. Да еще – эти новости из смортвизора. Но, можно ли им верить? А ты ведь там, в самой гуще событий.
И я опять уловила на себе быстрый взгляд Миурга. По дрожанию мускулистого тела, по шевелению выступающих скул я понимала, что внутри него идет какая-то борьба. «Наверное, у сына с отцом не совсем хорошие отношения? – подумала я. – Такие же, как и у меня с моей матерью… Природа?»
– Ну ладно, – и молодой мяур возвратился на свое прежнее место. К моему облегчению, Мишель оставил меня в покое и уселся рядом с сыном.
А я все так же стояла у стены, не зная, что же мне делать и как вести себя дальше.
Меж тем, подойдя к углублению в стене, Ванда вынула оттуда две коробки и с ними в руках направилась к мужчинам. Но на полдороги она остановилась и, минуту подумав, кивнула мне куда-то в сторону.
– А ты, – сказала она, – посиди пока за ширмой.
Я проследила за взглядом Ванды и, увидев небольшую перегородку, сделанную из красивой блестящей ткани, покорно пошла туда.
За перегородкой я в который раз вздохнула с облегчением: во-первых, тут я могла укрыться от испепелявшего меня взглядом молодого мяура, а во-вторых… Во-вторых я была рада хоть на некоторое время оказаться в одиночестве и, закрыв глаза, представить, что все это мне только сниться.
«Так значит, я предназначаюсь старому коту? – в моих мыслях был полный хаос. – И когда сын уедет, он… Что же он будет со мною делать?! Неужели то, что было вчера в той комнате?!»
Несмотря на уютное тепло, по моему голому телу пробежала дрожь, а вместе с ней и появился аппетит. Как же я хотела есть!
За перегородкой я увидела софу, она была слишком узкой и маленькой, чтобы на ней можно было лечь. Поэтому я присела на самый ее край и обхватила сама себя руками. Также сквозь узкое высокое окно я могла понаблюдать за небом.
Меж тем в комнате, по всей видимости, начался семейный завтрак. Сначала я слышала, как хрустят какие-то кости, разгрызаемые сильными зубами, потом – чваканье и глотанье пищи.
Живот мой заурчал, и тут же появилась Ванда.
– Прости, красавица,
