дедушка. Я получила твое письмо…
– Это ты? – шелест его высохших губ заставляет меня замолчать.
Если бы он был слепым, я бы развернулась и побежала прочь. Но его бесцветный взгляд смотрит прямо на меня.
– Оля. Твоя внучка. Ты писал, что тебе нужна моя помощь.
Его тяжелое дыхание наполняет собой весь дом. Слышу, как слипаются в груди, вымокшие от никотина легкие.
– Прости меня… – одинокая слеза сползает по его щеке, и я опускаю глаза.
Мне не хочется говорить с ним о прошлом.
– Ты отдыхай, я устроюсь сама.
Знаю, что он смотрит на меня, но ухожу, так и не подняв головы.
Прямоугольник двери в конце коридора высечен линиями яркого света. Мама всегда говорила, что я цветок, которому необходимо солнце. Эту комнату на солнечной стороне дома выбрала для меня именно она.
Сбрасываю рюкзак с плеча и толкаю дверь. Она распахивается, заставляя меня зажмуриться от слепящего света. Прикрываю глаза рукой и переступаю порог, чувствуя на языке горький привкус воспоминаний.
Среди сверкания пыли, в загустевших от однообразия днях, моя детская комната все эти годы превращалась в тюрьму. В то место, из которого я однажды сбежала, но лишь для того, чтобы повзрослев вернуться обратно и понять – я навсегда останусь пленницей этих стен.
Здесь ничего не изменилось с тех пор.
Ставлю рюкзак на застеленную кровать и сажусь рядом.
На ночном столике-трюмо, рядом с вращающимся зеркалом, аккуратной стопкой лежат розовые тетрадки, хранящие мои детские тайны и мечты. А в ящике, запертом на ключ, я уверена, до сих пор скрываются от любопытных глаз десятки неотправленных любовных писем и валентинок. Тот, кому они предназначались, был старше меня. Я так и не отважилась раскрыть ему своих чувств.
Боже… это так больно, возвращаться на места проигранных сражений. Идти между насыпями могил и вспоминать имена тех, кто был тебе дорог.
Но иногда у нас нет выбора. Мы должны возвращаться туда, где оставили свое сердце.
Этот дом – выгоревший туннель памяти, по которому я иду к долгожданной свободе.
Призраки здесь повсюду. Я слышу их голоса. Они окружают меня. Вижу размытые очертание их фигур. Маленькую девочку, смеющуюся у широкого окна. Ее отца, стоящего у стены. И мать, разрезающую на тарелке пышный черничный пирог.
Такой когда-то была моя семья.
– Зачем вы оставили меня? – шепчу, не замечая слез. – Зачем ушли, когда были так нужны мне?
Мишки на постельном белье морщатся от моих слов и прикосновений. Ложусь на холодную кровать, поджимая колени к груди. Меня всю трясет, словно в венах моих вместо крови течет ледяная вода. И слезы, расплывающиеся по подушке темными пятнами, за секунду превращаются в иней. Я закрываю глаза и слышу голос своего отца. Он стоит рядом со мной на коленях и гладит меня по волосам.
–
