готических цифр, почти не было – плотный график в гимназии, подготовка к празднику Новициата и осеннему балу съедали все досужие часы.
Хозяин «Городского листка» тоже не дремал: градоправление рекомендовало ему каждую осень готовить очерки по истории города.
Именно по этой причине Карменсита, журналистка и тайная дочь Мыльникова, с сумкой наперевес неслась по улице за каким-то господином. Он не очень был расположен к беседе, судя по быстроте его удаляющихся шагов.
Она что-то кричала ему вслед, но староста улицы Св. Георгия непреклонно шел вперед, не поворачивая головы. Карменсита собрала все силы, пошла на обгон и загородила Остролистову проход к дому, тяжело дыша пышной грудью.
– Семен Сергеевич, пару слов о вашем прадеде, молю!
Остролистов молча взял ее за талию, приподнял и убрал с дороги. Когда он зашел в дом, девушка расположилась у окна столовой и принялась яростно в него барабанить.
– Господин Остролистов, голубчик, всего пару слов! – кричала она так громко, что на нее уже начали оглядываться прохожие.
В доме не наблюдалось никакого движения; заметив, что окно закрыто неплотно, Карменсита просунула под него длинный ноготь, открыла его и, раздвинув горшки с бальзаминами, очутилась в комнате.
На шум появился разгневанный староста; Карменсита встретила хозяина жилища на коленях с воздетыми руками.
– Умоляю, несколько слов о вашем предке, а не то Мыльников меня прибьет или, того хуже, урежет жалованье! – девушка уже приготовилась всплакнуть, как вдруг Остролистов наконец смягчился.
Через минуту они сидели за столом и распивали кофе.
– Что трудного в работе старосты? – спросила журналистка, разворачивая блокнот.
Остролистов задумчиво пожевал усы и ответил:
– Наладить контакт с домовыми.
Карменсита зафиксировала эту мысль и тут же зачеркнула. Ее батюшка такой ерунды не потерпит, поэтому она поспешила сменить русло беседы.
– Недавно градоправление решило создать памятную стелу с именами всех старост, которые вступили на свои должности при ангелах. Как вы оцениваете этот шаг?
– А чего его оценивать? Лоботрясы они все были, – неожиданно процедил собеседник.
Карменсита поперхнулась.
– А ваш прадед? Что вы скажете о нем?
– Лучше бы он водку пил, – отозвался Остролистов, прихлебывая кофе.
– Лучше, чем что? – осведомилась Кармен, с грустью думая об ожидающем ее нагоняе и воплях отца, что она самая никудышная корреспондентка. Все остальные ее коллеги уже взяли у старост интервью и строчили статьи в «Городской листок».
– Стенопроходец проклятый, – развивал свою мысль Остролистов.
– Так он был стенопроходец? Это же так интересно, расскажите подробнее! – Карменсита
