во весь голос гаркнул я. – У нас там, в вагоне, человек умирает! Среди вас есть медики? Кто-то может помочь?
– Помереть, что ли, помочь? – тут же вступил какой-то остряк. – Это они могут! Пять лет в институтах учились!
Кто-то засмеялся.
Но в основном народ реагировал правильно. Неравнодушно.
– Товарищи! Врач или медсестра есть? – повторила мой призыв пожилая женщина.
Другие подхватили, заговорили, принялись спрашивать, окликая друг друга. Пару минут спустя я увидел, что ко мне по проходу спешит худощавая женщина в очках. На вид ей было около пятидесяти, волосы туго стянуты в хвост. В руках она сжимала сумку – видимо, там были медикаменты.
– Пойдемте, – отрывисто проговорила женщина. – Где больной?
– Вы врач? – зачем-то спросил я, хотя это было очевидно.
Женщина смерила меня суровым взглядом. Стекла очков строго поблескивали.
– Старшая медсестра хирургического отделения. Довольно с вас? Или диплом показать?
– Нет, я просто…
– Теперь мы можем идти?
– А… да, конечно, – неловко проговорил я и повернулся к ней спиной. – Это тут, рядом. – И оглянулся через плечо, убеждаясь, что она идет следом.
– Спасибо, – запоздало поблагодарил я.
Но она не удостоила меня ответом, вместо этого спросила:
– Что с ним? Это ваш родственник?
– Нет, просто едем в одном вагоне. Я из туалета вышел, а его жена…
– Ясно, разберемся, – оборвала она.
Да уж, сердитая дама. Вот говорят, слово лечит. А такая целительница как глянет, как припечатает – сам себе операцию сделаешь, лишь бы ее лишний раз не побеспокоить. Зато по виду вроде опытная, должна помочь.
В моем вагоне было тихо. Коридор оказался абсолютно пустым, здесь никого не было – ни одного человека, и это выглядело странным. Даже невозможным. Только что в коридоре толпились и гомонили люди, а теперь толпа рассосалась, все разошлись по своим купе.
Сердце екнуло: куда же все подевались? Ни женщины с глазами-блюдцами, ни краснолицего вождя. Может, больной умер? Но тогда народу было бы еще больше…
Возможно, кто-то другой нашел врача и мужчине уже оказывают помощь? Скорее всего, так и есть.
Медсестра, которая не видела скопления пассажиров, не выказала удивления, только нетерпеливо спросила:
– Что вы застыли? Где пострадавший?
Я запомнил, куда идти – четвертое купе, если считать от туалета, и направился прямиком туда. Постучал костяшками пальцев и, не дожидаясь ответа, открыл дверь. Вернее, попытался, потому что она оказалась заперта.
– Что за хреновина? – пробормотал я, но тут дверь отъехала в сторону.
То, что я увидел, потрясло меня настолько, что первые минуты я молчал, не в силах открыть рот.
Открыла
