ведь ему некуда было идти. Я подумала…
– Ты его ПОЖАЛЕЛА! – Тут Фая театрально развела руками. – Ты, наверное, сначала молчала, потому что не хотела делать Сереже больнее, чем уже есть.
– Я думала, что ему просто нужно некоторое время, чтобы пережить эту новость, чтобы придумать, как поступить.
– Денег ему одолжить… – хихикнула Фая.
– Ну тебя. Иди в баню, – не выдержала я.
Фая и Майка невольно переглянулись и посмотрели на меня.
– Он что, реально у тебя денег одолжил? – сощурилась сестра.
Я замолчала, кусая губу. Пауза затянулась.
– Господи, Лиза! – воскликнула сестра, уперев руки в бока, а Майка, отвернувшись, принялась яростно начищать картошку. Она давилась смехом.
– А ты… ты вообще почему ничего не делаешь-то, а? – попыталась я перевести тему.
Файка расхохоталась:
– А чего мне делать?
– Иди Майке помоги. А то всегда филонишь, только и умеешь, что по клавишам бить и засохшие бутерброды в холодильниках забывать. У тебя там не только мышь повесится.
– У нее Игорь есть, он ее прокормит, если что, – захохотала Майя.
Я не сдержалась и тоже улыбнулась. В конце концов, чего я хочу? Они обе были правы, и как бы я ни ненавидела этот факт, я была вынуждена это признать. Я всегда была идиоткой – по крайней мере, во всем, что касалось Сережи. Я в полной мере испытала на себе эффект «розовых очков», год за годом гоняясь за мужчиной, как Скарлетт О’Хара за чертовым Эшли, а на кой ляд он ей такой – она не знала. И я не знала. Теперь, после стольких лет и с двумя детьми на руках, я могу уже признаться хотя бы самой себе – я понятия не имею, зачем и почему я так вцепилась в свое время в Сергея Тушакова. Я только помню, что чувствовала себя тогда, будто меня затягивало в черную дыру и не хватало воздуха дышать, а рядом с ним я могла об этом не думать и вообще не думать, и это было намного лучше и легче – не думать ни о чем.
Тогда умер наш отец.
Нет, только этого мне не хватало, начать копаться в самой себе. Я не стану об этом думать. И так уже хватает – мое подсознание как поле, которое все изрыто и перекопано в поисках хоть какого-то смысла. А смысл был только в том, что с кустов смородины, искрясь и поблескивая, капала вода, в том, что снег таял, а жизнь продолжалась, и Василисе было пора поменять памперс. К нам в кухню заглянул Игорь Апрель.
– Девочки, у вас все в порядке?
– У нас все просто идеально! – воскликнула я. – Мы занимаемся нашим любимым делом!
– Чистите картошку? – усмехнулся Игорь. – Только Фаине не давайте, а то она без рук останется, а мы без картошки.
– Ты просто полыхаешь верой в меня! – возмутилась Фая.
– Что ты, любовь моя, это просто здравый смысл. Магазины тут далеко, а больницы еще дальше.
– Не волнуйся, Игорь, Фая твоя ничего путного не делает. Мы чихвостим меня, разбираем на части – меня, мою жизнь и мои решения. Присоединяйся, если хочешь. Что ты думаешь о моем муже?
