нам и стала смотреть с интересом.
– И вскрою. Сколько там?
– Я не считала. Тысяч десять, наверное, – пожала плечами я.
Юрка присвистнул. Я поставила на круг почти четверть всего нашего банка в три тысячи рублей.
– Самая умная, значит, – проворчала Фаина, но ее рука даже не потянулась к фишкам.
Ва-банк – это было слишком. Наверняка у Фаины туз. Иначе она бы давно спасовала. Может быть, у нее даже два туза. И она думает, прикидывает, могут ли у меня на руках оказаться десятка и король, потому что мой стрит все равно победит, даже если у нее три туза.
Каковы шансы, что у меня десятка и король? Какова вероятность того, что все это сложилось в сияющий лучезарный стрит только в последнюю раздачу, на ривере, когда ее же собственный муж выложил валета. Ее гражданский муж, для уточнения.
– Давай, поставь на своего туза, – улыбнулась я самой коварной и холодной улыбкой, на которую только была способна.
Фая посмотрела мне прямо в глаза, а потом… барабанная дробь… Фая молчала все отведенное ей время, все тридцать секунд.
– Пас, – наконец выдохнула она и отбросила карты.
– Ну, показывай, – потребовал Юрка Молчанов.
Я рассмеялась, для меня вечер уже удался. Я перевернула карты. Фая несколько секунд смотрела на мои тройку и шестерку, а потом оглянулась, нашла кухонное полотенце и со всех сил кинула им в меня.
– Мазила! – рассмеялась я, легко увернувшись от ее броска.
– Врать грешно, тебя в детстве не учили, что ли?! Тебе в аду гореть. Шестерка с тройкой? Да как у тебя язык повернулся? – воскликнула она.
А Юрка Молчанов принялся аплодировать. К нему присоединились Катюша, Кира с Томой и даже Малдер. Фая посмотрела на него взглядом «и ты, Брут?». Когда мы все отсмеялись, Фая вернулась в игру вчетверо беднее, чем она была до этого раунда. Следующий круг вынес на берег Семена Евгеньевича. Вышибить из игры Фаину заняло еще десять минут. Деморализованная моим аморальным блефом, Фая больше не знала, чему верить и как просчитывать. Столкнуть ее в пропасть было теперь делом несложным.
– Я тебя обыграла! – Я показала ей язык. Она меня передразнила.
– Потому что совести у тебя нет, – укоризненно посмотрела она, но я только хихикнула и потерла руки.
– Это не ложь, это лишний коэффициент неизвестности в твоем уравнении, дрова в твою печку вероятностей.
– Коэффициент завирания, – фыркнула она, вставая из-за стола.
Надо признаться, у меня были все основания для экстаза. Я обыграла Фаю впервые за очень долгое время. Переиграть Фаину было очень и очень непросто. Сбылась мечта идиотки.
– Ну что, продолжим? – спросил вдруг Малдер, перемешивая карты.
Я огляделась, вспоминая, кого еще я забыла обыграть. И только тут я вдруг поняла, что игра-то еще не закончена и что за столом с самым невинным видом сидит и терпеливо ждет меня Майя. И поглядывает на картинку с покерными раскладами. Начинался
