назвать его, нужен точный язык. Пиджин плох – он уродлив, его слова – чужие, огрызки речи алиенов и чалматых хинду. Прежний тоже – он коверкает рот. Ты научишься говорить правильно, потом – писать».
«Зачем? Что… мне нельзя».
«Можно, если осторожно. Кто знает язык и письмо, тот откроет дверь на восток и даст свет западу. Мы будем говорить наедине – ты и я».
Задавая вопросы и слушая ответы яйца, можно было просидеть в зарослях дотемна.
«И где мне с ним уединяться? – донимало Коби. – Уходить из поселка в долину… Прятаться в повети или подвале… Вдруг еще кто застукает – тогда хана. Слухи пойдут – де, Коби стал задумываться, заговариваться. С гладким камушком беседует – как пить дать в юродивые метит, вот-вот начнет пророчить. До алиенов дойдет – разрешат ли они дурака держать в поселке?.. Тьфу, да о чем это я?!. Не лучше ли будет зарыть его?.. Или разбить?»
Но тогда – конец волшебной речи, всем мечтам конец. Живи скотом у алиенов и до могилы жалей – зачем расколотил кругляшку молотком, зачем в землю закопал?
«И ведь я это отрою вновь. Буду в ладонях греть, шептать над ним: «Ну, проснись, хоть словечко скажи о востоке, как оно там у орланов…»
А говорила круглая вещица странное, до дрожи странное.
За морями, за утонувшими землями, за огнедышащим валом германов – Rossiya, Imperiya. Она громадная, куда больше Наместья; ее граница там, куда дойдут орланы. Это великие равнины, горы поднебесные, города и поселки, несчетный народ – и без рабов, без бритья голов, все ходят словно господа, высоко держа голову, рядятся не в собачьи шкуры. Их молельни – над землей, каждая с колокольной башней. Еды много, есть даже свинина, которую поминают в сказках.
«Я зерно Imperii, – вещало яйцо на пиджине, – я выросло в этой земле для тебя».
В эти слова Коби и верил, и не верил. Голова кружилась.
Был порыв пойти к преподобному, открыть все старику и попросить совета. Потом Коби отпустило – это может оказаться хуже, чем самому от кругляша избавиться. Пастырь пожурит, наложит епитимью, велит молчать о находке… да и заберет. Отними у него после. Будет сам один с чудом общаться, знаний набираться, а ты так и останешься безграмотным.
Решил оставить себе, у живота привязать тряпкой, а перед мытьем в одежде прятать. Как с яйцом беседовать – придумается; главное, выбрать место и время побыть одному.
Вот и началось его заветное учение.
По счастью, алиены не забрали Коби грузчиком и ишаком-носильщиком в поход, на очередную зачистку Ландана от лжеверующих паки. Брали двужильных, крепконогих, кому таскать не перетаскать, а молодняк оставили скорнякам в помощь – со шкурами возня вонючая и долгая.
В иной раз Коби и сам напросился бы. Нечестивый Ландан, говорят, велик ужасно, его грабят-грабят, а вещи в нем не кончаются. Там пропасть старых маклюшек и всякого карго – с большой добычи и скинхедам дозволяют нагрести себе мешок, какой спина выдержит. Кроме кукол и картинок, тех сразу в огонь.
Но
