здесь явно лишней. За всё время Офелия не проронила ни звука. Стояла с таким видом, будто не слышала ни стихов, ни разговоров, а прислушивалась к каким-то совсем иным звукам; широко раскрытые глаза смотрели словно сквозь присутствующих. Что еще за «особое положение» такое, ревниво нахмурилась новенькая.
– Какая-то она странная, – вынесла свой вердикт Коломбина. – И что он в ней нашел?
– Кто, дож?
Петя хотел объяснить, но Просперо властно поднял руку, и все разговоры сразу стихли.
– Сейчас начнется таинство, а между тем средь нас чужая, – сказал он, не глядя на Коломбину (у той сердце так и сжалось). – Кто привел ее?
– Я, Учитель, – волнуясь, ответил Петя. – Это Коломбина. Я за нее ручаюсь. Она еще несколько месяцев назад сказала мне, что устала от жизни и хочет непременно умереть молодой.
Теперь дож обратил на замершую девицу свой магнетический взгляд, и Коломбину из холода бросило в жар. О, как мерцали его строгие глаза!
– Ты пишешь стихи? – спросил Просперо.
Она молча кивнула, боясь, что дрогнет голос.
– Прочти одну строфу, любую. И тогда я скажу, можешь ли ты остаться.
Срежусь, сейчас срежусь, тоскливо подумала Коломбина и часто-часто захлопала ресницами. Что прочесть? Лихорадочно перебрав в памяти все свои стихотворения, она выбрала то, которым гордилась больше всего, – «Бледный принц». Оно было написано в ночь, когда Маша прочла «Принцессу Грезу» и после прорыдала до утра.
Бледный принц опалил меня взором
Лучезарных зеленых глаз.
И теперь подвенечным убором
Не украсят с тобою нас.
«Бледный принц» – это было про Петю. Таким он представлялся ей в Иркутске. В ту пору она еще была немножко влюблена в Костю Левониди, который уж и предложение собирался делать (теперь смешно вспомнить!), а тут появился Петя, ослепительный московский Арлекин. Стихотворение про «бледного принца» было написано для того, чтоб Костя понял: меж ними все кончено, Маша Миронова никогда уже не будет такой, как прежде.
Коломбина запнулась, боясь, что одного четверостишья недостаточно. Может, прочесть еще немножко, чтобы смысл стал понятнее? Там дальше было так:
Не стоять нам пред аналоем,
Не ступать на венчальный плат.
Бледный принц прискакал за мною
И позвал в Москву, на закат.
Слава Богу, что не прочла, а то всё бы испортила.
Просперо жестом велел чтице остановиться.
– Бледный Принц – это, конечно, Смерть? – спросил он.
Она поспешила кивнуть.
– Бледный Принц с зелеными глазами… – повторил дож. – Интересный образ.
Грустно покачал головой, сказал тихо:
– Что ж, Коломбина. Тебя привела сюда судьба, а судьбе не перечат. Оставайся и ничего не страшись. «Смерть – это ключ, открывающий двери к истинному счастью». Угадай, кто это сказал.
