что-то еще, кроме этого мира. Некоторые писатели, гуру и шарлатаны наживаются, рассказывая об этом всякие небылицы. У человека всегда была потребность верить в сверхъестественное – существование религий доказывает это. Достаточно пообещать людям рай в будущем, как им становится легче глотать горькие пилюли современности. Доверчивость, глупость и наивность…
– Вы так думаете?
– Конечно. Что может быть красивее, чем мечта о рае, ожидающем вас после смерти? И что может быть более фальшивым?
Люсиндер откашлялся.
– Ну а все же… Что, если в этих рассказах что-то есть?
Министр презрительно усмехнулся:
– Это все напоминает историю о человеке, который встретил того, кто знаком с тем, кто знает того, кто видел медведя. В наши дни все не так. Скептицизм дает нам постоянную пищу для сомнений. Достаточно, чтобы кто-нибудь – неважно, кто – объявил, что завтра наступит конец света, и тут же найдутся специалисты, которые докажут обратное.
Люсиндер попытался сохранить объективность.
– Нет доказательств, вы говорите? Возможно, оттого, что никто не проводил таких исследований. Существует ли какой-либо официальный отчет на эту тему?
– Хм-м… насколько я знаю, нет, – сказал Меркассьер обеспокоенно. – Пока что довольствовались записями, фиксирующими эти сомнительные утверждения. Что вы имеете в виду? Эта тема вас интересует?
– Да! Да, Бенуа! – воскликнул Люсиндер. – Очень интересует, потому что человек, который видел медведя своими глазами, – это… это я!
Министр науки недоверчиво уставился на президента. Может быть, покушение все-таки привело к непоправимым последствиям? Сердце президента было повреждено, мозг довольно долго не снабжался кислородом. Возможно, некоторые зоны омертвели и Люсиндер стал жертвой психического расстройства?
– Что вы на меня так смотрите, Бенуа? – раздраженно спросил Люсиндер. – Разве я сказал, что в стране вводится коммунизм? Я просто пережил NDE!
– Я вам не верю, – ответил ученый.
Президент пожал плечами:
– Я бы сам себе не поверил, если бы не вернулся. Но вот он я. Я видел чудесный континент и хотел бы больше о нем узнать.
– Вы видели… Видели своими глазами?
– Ну да.
Меркассьер, мысливший рационально, предложил объяснение:
– Перед смертью тело, словно сгорая в последнем фейерверке, нередко вырабатывает массу натуральных морфинов, которые опьяняют умирающего. Очевидно, эти морфины и вызывают различные фантастические галлюцинации, умирающему мерещатся чудесные континенты или что-то еще. А в том, что вас оживили на операционном столе, нет ничего сверхъестественного.
Люсиндер не был похож на ненормального. Совсем напротив. А что, если его мозг действительно поврежден? Может, надо предупредить других министров, прессу, обезопасить ситуацию, пока президент не втянул страну в какую-нибудь безумную авантюру? Бенуа
