камешек, прицелился и метнул его по направлению к сторожке. Послышался глухой звук удара. Мы присели в заросли обжигающей крапивы, ожидая скрипучего оклика дяди Федора. Однако дядя Федор не подал голоса.
–Или умер, или спит, – резонно рассудил Санька Свист.
Выждав еще две контрольные минуты, мы короткими перебежками двинулись вперед. Миновали низенькое здание, в котором располагались и склад и мастерская, кучу мусора, едва не свалились в выгребную яму, и, наконец, уперлись носами в деревянную стену.
Прежде перелезать через забор для воспитанников не составляло особого труда. Но после того, как директор натянул по верхней кромке высокого штакетника колючую проволоку, это занятие перешло в разряд рискованных.
Однако, готовясь к той вылазке, я постарался продумать все. Даже то, как решить проблему с колючей проволокой. В то время, пока мои друзья озадаченно чесали затылки, я вытащил из-за пазухи старую телогрейку, велел, чтобы меня подсадили, а когда это было сделано, накинул ее на проволоку. Не ожидавшие с моей стороны подобной находчивости, мальчишки даже присвистнули от удивления. Я же подал руку вначале Димке Бублику и перетащил его через телогрейку на другую сторону забора. Затем таким же образом я даровал свободу Мотьке и Саньке.
Вскоре мы, довольные и веселые, шагали к железнодорожной станции, пиная попадавшиеся под ноги камни и насвистывая мотив песенки «Мы едем, едем, едем в далекие края»…
Полная луна, как казалось, висевшая прямо над нашими головами, ярко освещала дощатую платформу станции, сиротливую скамейку, притихшие липы за ней, отбрасывая от предметов длинные корявые тени. За железнодорожным полотном чернела тайга, откуда изредка доносились наводившие на нас страх звуки. За тайгой угадывались зигзагообразные силуэты далеких и таких загадочных гор.
–Ночь оборотней! – прошептал бывший по годам самым младшим из нас Мотька, озираясь вокруг.
Хотя и у меня самого сердце то и дело робко сжималось в груди, я демонстративно сплюнул на платформу и нарочито громко произнес:
–Ты свои суеверия брось! Все оборотни еще в прошлом веке вымерли. Как мамонты, или, скажем, динозавры. Ступай, лучше, послушай, идет поезд, или нет.
–Ага! – радостно кивнул Мотька и бросился со всех ног к насыпи.
Мы втроем присели на скамейку.
Мотька Крюк подбежал к железнодорожному полотну, лег на шпалы и приложил ухо к чугуну рельса.
–Ну, что там? – нетерпеливо крикнул Димка. – Слышно что-нибудь?
Крюк лишь отмахнулся и еще плотнее прижался к холодному металлу.
Вдруг что-то темное в метре от насыпи со свистом скользнуло по воздуху вдоль железнодорожной линии. Следом за этим послышался звук разбрасываемой гальки, фигура Мотьки взмыла вверх, и уже через несколько секунд он сидел, тяжело дыша, рядом с нами. Зубы его выбивали азбукой Морзе длинное
