и онагры, и тигры – страшились с ним встречи.Был Гильгамеш своеволен: жизнью и смертью
подданных безраздельно владел он, у мужа супругу
он отнимал и у матери – сына и дочь,
не оставлял он невесту ее жениху.
Люди взмолились к высокому небу: жестокий
дан им правитель, которому равного нет
в жутком искусстве мученья покорных сограждан.
Царь он и пастырь-хранитель Урука, однако
он своеволен и не щадит никого.
Да, он хозяин Урука и всех, в нем живущих,
да, он могучий и мудрый, но он беспощадный,
мудрость с жестокостью в нем уживаются вместе,
храбрость – с насилием, к этому люди привычны,
все же страданье несчастных возносится к небу,
несправедливость к небесным богам вопиет.
Люди взмолились к небесным богам справедливым:
– Смилуйтесь и защитите нас от Гильгамеша!
Боги благие к Владыке Владык обратились:
– Долго ли будет в Уруке твориться жестокость?
И Владыка Миров рассудил:
– Надлежит Гильгамеша
от жестоких деяний отвлечь. Создадим мы Энкúду,
равного Гильгамешу отвагой и силой, который
станет другом и братом ему. Побратимы
подвиги будут вершить, убивая чудовищ,
а Урук отдохнет от обид Гильгамеша-героя.
Сказано – сделано. Боги слепили из глины
дикого человека Энкúду, отважного сердцем,
на Гильгамеша похожего ростом и статью,
чтоб они полюбили друг друга и стали
неразделенной душой.
Видит в пустыне себя Гильгамеш безоружным,
львы окружают его и подходят все ближе,
старая львица готовится прыгнуть, напрасно
смотрит вокруг Гильгамеш, ищет сук или камень,
чтоб отразить нападение дикого зверя.
Нет ничего – один лишь горячий песок.
Вдруг появляется в небе ладья голубая,
вся окруженная стрелами молний и дымом,
львы неохотно скрываются в дюнах сыпучих,
а из ладьи появляются стройные боги
Ану, Энлиль и Шамаш и другие,
все великаны и все с голубыми глазами.
Влажную глину боги на землю кидают,
месят ее, наполняя небесным составом,
и начинают лепить из нее человека,
на Гильгамеша похожего ростом и статью.
Глину могучее Солнце своими лучами,
высушив, обожгло. Подошел к Гильгамешу Энкúду.
– Я – это ты, – говорит Гильгамешу Энкúду.
– Я – это ты, – отвечает ему Гильгамеш.
Потянулись друг к другу Гильгамеш и Энкúду,
души двоих как два полукружья срослись,
– В битвах, в охоте, в пирах – мы одно, – объявили.
Двое стали сильнее стократ, чем один, –
каждый в друге себя самого обнаружил.
Не бывает одним человек: связан он с другом
или с недругом, или же с братом, сыном, отцом,
с лошадью связан наездник, охотник – со зверем,
жрец
