не утверждает.На иконе – инокиня,
Средних лет, недавно ещё – учительница начальных классов,
Бухгалтер, фельдшер.
Апостольник – земляного цвета,
Нимб – грязноватая охра,
Надписания не разобрать.
Уставленных, по канону, благословляющих ладоней не видно —
Руки сведены за спину, в локтях стянуты крепко.
Сжатый рот заклеен упаковочным скочем.
На груди гвоздями
Приколочен белый картонный ящик
С надписью красным полууставом: «На монастырь».
По бокам её – аллегорические уветливые фигуры Поста и
Молитвы,
Взведшие бельма горе́. Выше их —
Одутловатое крылатое Послушанье.
В распахнутых глазах изображённой —
Всё низкое, отреченное, дымное, больное небо
Нашей жизни.
Я глядел в эти глаза две секунды,
Больше не смог. И, как и другие,
Ушёл, не поставив свечи.
Антирелигиозный плакат:
«Мракобесы, щупальца прочь от школы!»
На плакате – черная тень многолапого паука
С тенью митры на голове,
Серенький утлый прямоугольничек средней школы
В правом нижнем углу – беззащитен.
Возьми свечечку, брате,
Самую дешевую, за четыре рубля,
Затепли, поднеси к плакату: видишь,
При свете ясно —
Тот, кто казался пауком, всего лишь обыкновенный
Приходской тягловый поп,
Правда, и в самом деле многорукий:
В одной руке – Чаша, в другой – крестильный ящик,
В третьей – венцы, в четвертой – кадило,
В пятой, шестой и прочих – многочисленные послушанья:
Отчеты, рапорты, сметы, счета, налоги,
В последней – семья и шестеро ребятишек.
Тень от митры обернулась
Недостроенным зданием краснокирпичного храма,
Зияющим проемами безглазо,
На согбенный горб взгромоздившимся прочно.
Многорукий, балансирует над пустотой
На острие жизни вечной,
Видно, как дрожат под подрясником напряженные ноги,
Прищуренные очи, слезящиеся от высокогорных ветров, исполнены
Стального вышеестественного смиренья,
На изможденном лбу капли пота его как кровь.
Средняя школа, правда, так и остается
Маленькой средней школой,
На которую у попа рук уже не хватает,
Школой, по-прежнему беззащитной.
На иконе строгого режима —
Двенадцать мучеников начертанных
В
