в кабинах каждую жизнь,и непонятно – где чья.
Девятое мая.
Фотография из окна трамвая
конный праздничный мент
цокает с рацией в рот,
переходя проспект
через майский парад.
на обнаженной москве,
холодом спрятав лист
дерева в черном сучке,
время, рождается из
каждой секунды того,
чем кажемся. мы
следим за «сейчас»,
чтобы его побороть
выдуман был глаз
камеры, пленка и сеть
кремния, и серебро.
лучше на все смотреть
через стекло.
Фотография пустой Красной площади, сделанная в людный день на длинной выдержке
с точки зренья камней
нас нет на ней.
из живого камню доступна ель,
и скелет в стене,
или труп в стекле
для булыжника есть обещанье нас,
как круги на полях,
до того, как рожь
будет скошена – так с доски
мы стираем формулу, не решив,
как сойдется над нами земля.
Полонез Огинского «Прощание с родиной»
дама падает в метро.
набок и чуть-чуть вперед,
головою достает
набежавший турникет.
падает и так лежит.
не решаясь дальше жить
в общем,
в частности, в москве.
даме где-то сорок лет,
и снаружи причин нет —
видно, есть внутри нее.
кто-то рядом с ней встает,
поднимает вверх лицом.
набирает телефон
в своей будке контролер.
дама создает затор,
доктор ищется в толпе,
полонеза ля-минор
напевает турникет.
«Май, исходя, перрона плоскость греет…»
май, исходя, перрона плоскость греет,
тряся бездомным утренним асфальт,
по солнцу бьет, галдя и розовея,
как в шапке краденой, под башенкой вокзал.
вот свет простой оглохший и весенний
несет семнадцать градусов в зубах —
змеиной каплей внутренней, нательной
под хлопком он спускается рубах.
метро вагон железом дышит в трубку —
от комсомольской считано в груди
дворцов три станции, четыре промежутка —
на линии зеленой перейти,
динамо – сокол – капля лезет в брюки,
подпрыгивает кабель за окном,
москвы перебирая поезд юбки,
под ее черным лезет подолом.
«По реке возили Москве паром…»
по реке возили москве паром,
зеленела вода под ним,
и народу было на нем полно —
ежегодный корпоратив.
ночь с субботы на что-то
в едва сентябре
протянулась с филей до коломн,
где у раскопок коренных москвичей
перевернулся паром.
за борт прыгали менеджеры, визжал женский стаф,
плыл
