самооценки. Это поразительно! Еще Моисей десять заповедей не провозгласил, еще Христос не пришел! Откуда у египтян было это знание? Из этого следует, что нравственный закон написан в душе, и человек сотворен с этим законом. Кант, конечно, был прав, когда сказал про звездное небо над головой и нравственный закон внутри нас[7]. Он действительно внутри, с этим мы живем, с этим мы на свет Божий появляемся.
Египтяне верили, что душа должна была быть взвешена. Умершего встречало некое божество с головой шакала – Анубис, с весами в руках. На одну чашу весов клалась душа умершего, на другую – павлинье перо. И душа, отягощенная грехами, не должна была оказаться тяжелее этого пера.
Тело принято было обязательно мумифицировать, в соответствии с особым ритуалом. Из тела вынимались внутренности, они отдельно упаковывались в мешочки и захоранивались в специальных сосудах – канопах. Это не давало разлагаться трупу, который заворачивался в бинты из холста, пропитанные всякими смолами. Делалось это с практической целью – тело должно было воскреснуть в новой жизни, поэтому надо его сохранить. Мумию укладывали в саркофаг, который имел форму тела, и вся его поверхность была расписана: по определенному канону рисовали лицо, одежду, положение рук умершего. Лицо раскрашивалось очень тщательно. Особенно ярко выделялись глаза, они подчеркивались темно-синей, иногда черной краской и становились огромными. Почему? Потому что душа (египтяне называли эту субстанцию «Ка» – это жизненная сила, которая и делала человека личностью, это близко к нашему понятию «душа») с последним дыханием вылетала через глаза и представала перед богами, проходила через суд. Если ей давалось право на бессмертие, она таким же образом – через глаза – возвращалась в тело. Поэтому глаза были так подчеркнуты – чтобы душа могла найти обратный вход.
Внутри саркофага все было испещрено инструкциями – как человек должен вести себя в вечной жизни. Затем саркофаг помещали в ящик-гробницу. Туда же клали ушебти – небольшие глиняные статуэтки, изображавшие слуг, которые сопровождали умершего в путешествии по загробному миру.
Кроме того, египтяне стали рисовать на папирусе все, что понадобится человеку в другой жизни, и снабжали рисунки письменными комментариями. В результате мы получили свитки папирусов, в которых изумительно нарисованы посуда, утварь, сосуды для хранения вина и масла. Египтяне свято верили, что нарисованное – оно же и есть реальное. Вот какая была вера в силу изобразительного искусства!
Типичная египетская статуя – жрец Аменхотеп и его жена жрица Раннаи. Человек здесь как бы идет, делает шаг вперед. Но вместе с тем нам кажется, что жрец не идет, а стоит на месте. Вообще все египетские статуи неподвижны, персонажи стоят «руки по швам», как по стойке «смирно». Я думаю, это такой образ «хождения перед Богом» («ходить перед Богом» – выражение из Ветхого Завета[8]), которого египтяне боялись.
Самый распространенный
Известное высказывание немецкого философа Иммануила Канта (1724–1804) в его работе «Критика практического разума»: «Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, – это звездное небо надо мной и моральный закон во мне».
Выражение «ходить перед Богом» употребляется в Ветхом Завете многократно. Например, см.: Быт. 5: 24; Мих. 6: 8; Иер. 7: 23.
