тщательностью, зная, что, когда двери откроются вновь, ей придется уйти.
Королевские фрейлины выстроились по две. Флора, преисполнившись намерения показать, что уборщица тоже имеет манеры, плотно сжала колени и сделала книксен Леди Кровохлебке.
– Благодарю вас за всю вашу…
– О, оставь ты эти реверансы, – сказала Леди Кровохлебка со странным выражением лица. – Пресвятая Мать приказала снова прислать тебя к ней.
– Меня? – Флора оглянулась на леди, но ни одна из них не улыбалась.
– Тебя, – проговорила Леди Кровохлебка ровным голосом. – Не тяни, иди немедленно.
Королева раскрыла свою золотистую ауру, когда вошла Флора, и пригласила ее присесть подле себя. Затем она снова закрыла ее, так что Флора была окутана вместе с Королевой.
– Я не покидала этот улей после моего свадебного полета. Теперь я пробую мир на вкус только через еду и питье и через истории моей Библиотеки. – Королева взглянула за золотистую завесу, словно прозревая небо. – Они напугали тебя?
– Да, Пресвятая Мать, поначалу. А потом я захотела узнать больше.
– Они рассказывают о нашей вере и требуют к себе внимания. После моих трудов у меня уже недостаточно сил, чтобы чувствовать их запахи, хотя мои леди стараются, как только могут. Жрицы читают их, когда могут, но в эти странные времена они так заняты делами правления, что это для них не приоритет, – Королева улыбнулась. – Истории мира, дочь моя, о красоте и ужасе.
– Пресвятая Мать, я с радостью их прочту – после осы я ничего не боюсь.
Смех Королевы вызвал дрожь восторга во всем теле Флоры, хотя она не понимала, чем вызвала этот смех.
– Посмотрим, – сказала Королева. – Первых трех для тебя будет достаточно.
Таким образом Флора сохранила свое положение служительницы при королевских фрейлинах еще на день, подавая им воду и закуски, пока Королева не отложила тысячу яиц и не вернулась в свою комнату, и тогда приступила к другому заданию.
Пока леди прихорашивали друг друга и ужинали, а Королева отдыхала, Флора направилась в Библиотеку. Без других леди, излучающих тревогу, она была спокойна и могла сфокусироваться, и насыщенная энергия этой комнаты больше не подавляла ее. В неподвижном воздухе она распознавала обрывки и следы ароматов истории, когда их живая энергия захватывала ее внимание и высвобождалась, и на этот раз она была намерена не терять самообладания.
Очень осторожно Флора вдохнула первую историческую панель. И вот «Медосбор» во всем своем цветущем великолепии, полевки, перекликающиеся на Старом Языке, и где-то там поджидали ужасы Мириадов.
Затем следовала «Благодать», где каждая сестра видела свою смерть от руки другой. Далее – третья дверь, с ароматом меда, за которой был хаос – «Явление», и перед ней курился дымок, словно приглашая за собой. Флора отступила
