поклонился еще раз.
– Мы смиренно дожидались вас, Нагуса-сенсей[20]. Только вот весьма жаль, что вы не повидались со жрецом храма Роккаку!
– С тем, что живет в лачужке на берегу заводи?
– Истинно так, – подтвердил юный помощник. – Он пришел жаловаться по поводу карпов – Служба, дескать, обещала их ему поставить, а он даже кончика морды ни одного не увидел.
С этими словами Кусакабэ Ацухито нарочито выпятил губы, как у карпа, чем рассмешил своих сослуживцев и смутил управителя больше, чем тому бы хотелось.
– Когда наши посланцы прибыли из деревни Симаэ? – осведомился Нагуса. И, поскольку подчиненные лишь молча воззрились на него, пробурчал: – Ну-ка, откройте реестры! Поглядите! Отыщите! Святой человек из лачуги заслуживает ответа!
Жизнь управителю представлялась неким целым, состоявшим из отдельных частиц, плотно пригнанных друг к другу, как стежки на вышивке. Стоило одному стежку, пусть самому ничтожному, выбиться из канвы, как узор рассыпался, весь целиком. Подобный взгляд на вещи не давал Нагусе ни мгновения покоя: ему приходилось постоянно следить за движением нити, чтобы она выводила ровный, четкий рисунок.
Кусакабэ отпер боковой шкафчик комода из лакированного вяза, достал оттуда свиток и принялся раскатывать его, пока не нашел то, что искал.
– Вот, – молвил он. – Трое посланцев вернулись в Хэйан-кё в первую луну четвертого месяца. В отчете указано, что по прибытии в Симаэ они узнали о смерти нашего неизменного поставщика карпов – рыбака Кацуро; но старейшина деревни заверил их, что вдова Кацуро заменит его и доставит рыбу в разумный срок.
– Разумный? – переспросил управитель.
– Где-то в течение тридцати дней – так заявили в Симаэ.
– Вдова самолично дала согласие или от ее имени договаривался старейшина деревни?
Кусакабэ поднес свиток к свету и нахмурил брови, будто стараясь разобрать написанное, – впрочем, так оно и было: писец, слишком широко расправивший кончик кисти, не успевал дописать иероглиф, как кисть высыхала, и в конце каждого иероглифа вырисовывалась гребенка из черточек, оторванных от основной части фигурного знака, – они становились все более тонкими и блеклыми, а насыщенной чернотой наполнялся только каждый следующий знак, и то лишь вначале.
– В свитке об этом ничего не сказано, – заметил Кусакабэ, согнувшись в три погибели, словно он принимал на себя всю вину за подобную небрежность.
Управитель Службы садов и заводей взглянул на него с едва скрываемой укоризной, однако она была адресована вовсе не Кусакабэ, а другому чиновнику, на которого он вслед за тем устремил откровенно гневный взгляд, спросив:
– Известно ли хотя бы, сколько карпов намерена поставить нам вдова?
– Служба затребовала два десятка рыб. За исключением редких случаев, именно такое количество карпов тот рыбак выпускал
В Японии принято добавлять вежливое обращение
