стоял лишь самообман? Да еще и множество людей вокруг также последовали за этим самообманом, на котором, как выходило из второй моей гипотезы, зиждились изначальные постулаты христианства.
Огромное число очевидцев имели возможность прикоснуться к Богу и ощутить реальность Его бытия. Они видели сверхъестественные явления и настоящие чудеса. Да, я понимал, что в мире существуют и другие религии, чьи основатели, как утверждается, также были провозвестниками истины. И их ученики в какой-то мере старались следовать заявленной правде во всех своих делах и поступках. Но мой личный опыт общения с представителями иных верований был весьма ограничен. Я в тот момент был юн и мало что повидал. Поэтому мне было нетрудно принять, что сила любви и веры, а также святость ранних христиан действительно были глубже и мощнее, чем то, что демонстрировали адепты разных религий – во всяком случае, те немногие, с которыми мне довелось сталкиваться.
Будучи совсем еще молодым и неискушенным, я все же сделал свой выбор. На изучение великих мировых религий потребовалось бы много времени. Необходимо было бы приложить усилия и медленно, шаг за шагом проникать в их учения. На это могли уйти годы. Я же был настроен глубже постигать то, что уже открылось мне, – Христа и христианство.
Третья версия
Третье мое предположение состояло в том, что в учении Христа и деяниях Его учеников была некая доля истины. То есть в Евангелии действительно рассказывалось о жизни Иисуса и апостолов, но далеко не все описанное там следовало понимать буквально и принимать близко к сердцу.
Однако проблема была в том, что все основные новозаветные постулаты были очень простыми и ясными, и из этого просто и ясно следовало, что либо ты признаешь Христа Мессией, либо нет. Либо Его учение истинно, либо ложно. Либо Христос безгрешен, либо Он грешил. Либо Он совершал великие чудеса, такие как воскрешение Лазаря, либо Он этого не делал. Либо Он молился, уже находясь на кресте: «Прости им, ибо не ведают, что творят», либо не произносил ничего подобного. Либо Он вознесся на небеса, либо нет. Все описанное – исторические факты по природе своей, а вовсе не метафоры. Здесь нет двусмысленности, половинчатости. Надо выбрать «да» или «нет», согласиться с утверждением или отвергнуть его как ложное.
То, о чем говорило Евангелие, было мне очень близко. И все же я был озадачен и не знал, как мне дальше действовать в своих поисках истины и Бога.
Переломный момент
Поиск истины – нелегкий труд. Чем больше я боролся за то, чтобы узнать правду, тем сильнее отчаивался. Я запутался в паутине противоречащих друг другу идей и вскоре понял, что как ни старайся, а истину в последней инстанции – то есть Бога – не познаешь.
Это привело к серьезным разочарованиям и чувству пустоты, тщетности всех моих усилий. Как большинство шестнадцатилетних подростков, я был достаточно идеалистичен и не хотел сдаваться – но это было непросто. Я частенько думал с раздражением:
