серым и тусклым. Навстречу мчались автомобили немецких марок – такие же, как на дорогах России. Я подумала, что, окажись я в Германии где-то в годах девяностых, конечно, я увидела бы колоссальную разницу между нашими странами. Но теперь эти границы были слишком размыты. Единственное, что было мне в новизну и поразило мое воображение, это попадавшиеся по пути гигантские мельницы, которые, как пояснил Йенс, качали электроэнергию. Словно великаны, они возвышались над окружающим пейзажем, вращая огромными трехпалыми лопастями, на которых ритмично мерцали огоньки датчиков.
Часа через полтора мы свернули под знаком «Бад Бодентайх» и вьехали в дорф (деревню). Расположение домов было мне известно по многочисленным фотографиям Йенса. Одной из сторон его двухэтажный многоквартирный дом примыкал к лесу, а другой выходил на улицу. Попрощавшись с Удо и его другом, мы вошли в подьезд и поднялись на второй этаж. Йенс открыл ключами двери и сказал:
– Ну вот мы и дома. Добро пожаловать.
7. Я танцую
Я едва успела принять душ и переодеться в мои любимые розовые спортивные штаны, как во входную дверь позвонили. У нас были гости. Двое мужчин: один постарше, лет тридцати, в очках, другой совсем юноша. Оба были одеты в чёрную униформу с надписью «секьюрити» на футболках и на куртках. Такую же форму я видела на Йенсе на фотографиях, которые он мне высылал, когда он ещё работал в AWR. Лицо мужчины постарше показалось мне смутно знакомым и, приглядевшись, я узнала в нем того самого Карстена, письма которого в вотсапп я получила незадолго до моего отъезда. Но как же сильно он отличался от того образа, который сложился у меня от его фото! В жизни он был совершенно другим: намного моложе и гораздо симпатичнее. Я бы дала ему не больше 35 лет. Он двигался стремительно и, в то же время, с какой-то тигриной пластикой, и от него веяло такой силой и уверенностью в себе, что среди трёх мужчин, окружавших меня, я безошибочно вычислила и почуяла в нем настоящего альфа- самца.
Мы все вышли на балкон покурить. Я ничего не понимала из льющегося потока чуждой мне речи, поэтому просто наблюдала. Карстен стоял ко мне ближе всех, опираясь на перила. Почти физически я чувствовала его магнетизм, притяжение его тела, находившегося всего в нескольких сантиметрах от меня. Я постоянно встречалась с ним глазами, и в его пристальном взгляде, который он не отводил несколько дольше, чем это дозволено приличиями, было столько сексуальной энергетики, что я покорилась сразу, и он услышал мой молчаливый тайный ответ. Та «химия», которой я ожидала от встречи с Йенсом, неожиданно для меня сработала с другим мужчиной. Карстен раздел и уложил меня в постель глазами задолго до того, как это случилось на самом деле.
Йенс, казалось, не замечал ничего. Перевозбужденный от встречи, он говорил без умолку, в то время как между мной и его другом происходил обмен сексуальной энергией. Выпитое пиво после волнений и бессонной
