голову, с каким‑то новым интересом. Продекламировал медленно, с расстановкой:
– Маленький мальчик нашел пулемет. Больше в деревне никто не живет. – Лицо его сделалось жестким, непроницаемым.
– Договорим завтра, партнер. Сегодня я слишком устал. Да и утро вечера мудренее.
Чернов остался в своем кабинет один. Некоторое время он невидяще смотрел на монитор, уголки рта опустились, как у обиженного ребенка. Чернов взял трубку телефона, набрал номер:
– Хакер у себя? Он мне нужен. Сейчас...
Автомобиль с Гриневым отъехал от конторы. Чернов увидел это из припаркованного недалеко от входа автомобиля с тонированными стеклами. За рулем был он сам. Рядом с ним сидел длинноволосый молодой человек в кожаной куртке. В ухе у него – подобие слухового аппарата.
– Он поехал к какой‑то Марине. Думаю, задержится.
Чернов скривил губы:
– Может, задержится, а может... Нам следует спешить.
Длинноволосый пожал плечами, взялся за ручку дверцы.
– Я сказал – спешить, а не суетиться. Протокольные десять минут. – Хозяин – барин.
...Комнату Марины теперь укутывал вечерний свет: мягкий, теплый. Горели свечи. Олег принес огромный букет, Марина опустила его в вазу, полюбовалась, чуть отстранившись. Посмотрела на Гринева:
– А ты изменился. Или – это свет такой?
– Наверное, свет. В этом мире мало что меняется по существу.
– Нет, ты точно изменился.
– Дело делаю.
– Свое?
– Надеюсь.
Марина вдруг пригорюнилась, тряхнула волосами:
– Просто... ночью все другое. Или – кажется другим.
– Завтра переменится?
– Не знаю. Что может знать ветреная женщина про завтра?
– Ты – ветреная?
– Сегодня – да. Слово «ветер» прекрасно само по себе – в нем есть энергия, движение, воля. То, чего мне так не хватает в жизни. – Марина улыбнулась печально:
– Сегодня я ветреная. А ты... ты словно сияешь. И даже букет принес сиятельный, словно я – княжна. Глупость, а приятно.
Марина подошла к стереосистеме, поставила диск, закрыла глаза:
– Танцевать хочу. Жестокое танго. Танго с огнем. Музыка была огненной.
Страстной. Марина танцевала отрешенно, чуть склонив голову, ресницы – полуопущены. На скатерть упало несколько лепестков... Сквозь янтарную винную влагу мерцал огонек свечи... Мелодия лилась томно и влажно, словно в дальней амазонской ночи... А тени на стенах комнаты исполняли свой причудливый танец...
Все это Олег даже не замечал – чувствовал... Когда он засыпал, музыка еще продолжала звучать и комната была наполнена теплым светом догорающих свечей.
Девушка встала, прошла на кухню, закурила. Ее лицо то проявлялось в ночном черном стекле вместе с мерцающей оранжевой точкой, то – меркло.
– Если бы кто знал... – тихо произнесла Марина. – Если бы знал...
Лицо
