Том, располагайся, – сказал Олег, не отводя взгляда от импровизированного волчка. – У тебя что‑то важное?
– Да нет, – вконец растерялся Том. – Все как обычно.
– Думаешь?
– Что мы сегодня делаем, Олег?
– Наблюдаем.
– А‑а‑а‑а...
Наконец бутылка прекратила вращение. Гринев явно нехотя оторвал от нее взгляд, поднял голову, спросил спокойно и деловито:
– У тебя что‑то срочное, Том?
Том обвел взглядом разгромленный кабинет:
– Да как сказать... Скорее – рабочие моменты.
– Слушаю.
– Телефон раскалился от звонков. Требуют Чернова. Или – тебя.
– Клиенты?
– Да. Что им говорить?
Олег пожал плечами:
– Обещай. От моего имени. Одним – миллион, другим – два миллиона. Мне это ничего не стоит, а людям приятно. Борзов Никита Николаевич не объявился?
– Нет.
– Отрадно. Но – странно.
– Он много вложил?
– Много – не то слово.
– Понятно. – Том помедлил. – А все‑таки, Олег... Произошло что‑то экстраординарное?
– Да. Работай, Том. До понедельника я разберусь.
Том понуро кивнул и вышел.
Олег вернулся к столу, упал в кресло, закурил. Произнес отчетливо:
– Коррида... Открыл сейф, выгреб всю наличность и документы, закрыл в «дипломат».
Подошел к окну, глянул вниз. К подъезду припарковался лимузин в сопровождении черного «хаммера».
– А вот и господин Борзов пожаловали... Только вас у нас и не хватало... Он стремительно вышел в коридор, улыбнулся секретарше:
– Надя, я там слегка насорил, карандаши чинил, то‑се... Вы приберите, пожалуйста...
– Ну конечно, Олег Федорович.
Гринев распахнул дверь в комнату сотрудников:
– Том! Выйди!
– Что‑то случилось? – Том появился в коридоре, закрыл за собой дверь.
– Никита Борзов на проводе.
– Телефон?
– Нет. Собственнолично. Разводить с ним разговоры у меня нет сейчас времени. Совсем. Пусть ждет Чернова.
– Я скажу.
– Это первое. Второе. Сотовыми махнемся не глядя? На звонки можешь не отвечать совсем.
Том пожал плечами и передал Олегу мобильный.
– И третье. Твой «жигуленок» на ходу?
– Да.
– Припаркован у конторы?
– Нет, на автостоянке. Ты знаешь.
– Разодолжись ключами.
– Держи.
– И ты держись, Том, ладно?
– Я постараюсь, Олег... Что все‑таки произошло?
– «От многая знания – многая печали, и, умножая познания, умножаем скорбь». Что в переводе с Экклезиаста на русский: меньше знаешь – крепче спишь.
– Не доверяешь?
