понял, что проспал. В телефоне ни одного сообщения. Дикторша модельной внешности почти загробным голосом вещала о войнах и терактах. Чтобы встать и начать собираться, не было сил. Интуитивно было принято решение сегодня никуда не спешить и попробовать простроить себя заново самостоятельно.
Вчерашний поток энергии бесследно улетучился. Будто кто-то невидимой рукой выключил рубильник. Тяжело думать, сложно концентрироваться. Я отвечаю на почту грамотно и четко, но без огонька. Интересно, в чем механизм такого состояния? Вроде ничего особенного вчера не произошло. Даже наоборот – скорее, есть повод к воодушевлению. Первая мысль: это из-за отсутствия любви. И хотя на моем уровне развития, видимо, еще недоступны ее более высокие формы, я продолжаю думать о простейшей и в то же время сложнейшей любви между мужчиной и женщиной. Однако вскоре ощущаю пустоту и блокировку на эти мысли. Делаю еще одну попытку прояснить свое состояние, обратив внимание на то, что это синдром офисных сотрудников, которые в конце рабочей недели пишут заявки на радиостанции, чтобы подбодрить остальных перед долгожданными выходными. Но все это не состыкуется с моими наработками в области проактивности – модное нынче понятие среди почитателей Стивена Кови, взятое на вооружение десятками бизнес-тренеров.
Ох, в коня ли пойдет весь этот психосоматический корм? Попробую прояснить за обедом с Павлом. А пока, как настоящий психопат, сижу на полу в ванной и слушаю аудиокнигу Джидду Кришнамурти «Свобода от известного».
Меня занимает мысль о вчерашнем опыте, который ограничивает нас в том, чтобы исследовать и изменять самих себя, находясь «здесь и сейчас». Это явление того же порядка, что и груз многовековой истории беспрерывных войн, рабства и тирании, который давит на человечество.
Когда к моему столику подошел Павел, я уже принялся за винегрет.
– Ну привет, как ты? – сказал он.
– Привет, Паша. – Я встал, чтобы обнять товарища. – Знаешь, у меня с самого утра какой-то бардак внутри. Даже прослушивание Кришнамурти не помогло, а сейчас вот полная ясность. Мне неудобно, что тут стол ломится от еды, а ты держишь пост. Силища, конечно. Я тоже так хочу, – искренне восхитился я силой воли товарища, принимаясь за свой любимый круассан с шоколадом.
– Все нормально, я уже привык, не обращай внимания, – отозвался Павел.
– А ты хоть что-то ешь?
– Утром ел гречку без соли и сахара. Нормально. Пробежал пять километров, есть ясность ума. Хорошо себя чувствую.
– Удивляюсь тебе. У меня, видимо, центр удовольствий слишком развит. Люблю поесть, и женщин люблю.
– Ну а кто не любит? – Павел по-доброму и слегка иронично улыбнулся.
– Понимаешь, это может показаться странным, но большинство наших текущих проектов на финише, и я не знаю, куда двигаться дальше.
– Неужели на финише? – переспросил Паша.
