что злом торговать, мы напрочь отказались.
И вот сидим мы с ним на берегу этого омута, сушим выловленный мотоцикл, тину выдергиваем, как из-под сиденья выползает старый, позеленевший от времени рак.
Шурка внимательно и долго его разглядывал, нахваливал за размеры и играл с усищами.
– Слушай, а у тебя в городе рестораны и пивные, раками торгуют?
– Не знаю, я ж в них не бываю. Ты хочешь сказать, раки…?
…
На следующий день, чуть заря окрасила небо, мы уже пылили по полевой дороге на мотопёре, в сторону пруда. На багажнике был привязан бредень и куча раколовок
Старый пруд с нами щедро поделился содержимым и уже к вечеру полная ванна разнокалиберных раков радовала наши глаза. В саду на костре ароматно пахли и булькали в кастрюле трофеи.
Трехлитровая банка с пивом, мгновенно закончилась под хруст клешней.
Откуда-то появилась еще банка, но уже с самогоном.
Очнувшись на утро бизнесмены, увидели, что все раки в ванной всплыли, вода была вспенена и пахла тухлятиной.
Бизнес пришлось свернуть, т.к. горе – коммерсанты поняли, что довезти раков до города свежими, они не смогут.
Но тут на глаза Шурки попался привязанный баран, мирно жующий траву…
Подарок
Ну что я мог привезти в подарок своей девушке, вернувшись с полигона Сары-Шаган в Казахстане?
Не осколки же от ПВОшной ракеты, которой мы с третьей попытки все же сбили самолет-мишень.
Скорпионы тоже вряд ли бы её вдохновили, да мы их и сами побаивались.
Собирали кто во что, даже в спичечные коробки, они зачастую убегали и тогда в палатку было боязно зайти, а уж спать и вовсе… брр-р… Помню эти коготочки пробежавшие по лицу ночью, а может это и не скорпион был вовсе, а фаланга например, или жук безобидный какой….
Но я отвлекся, о полигоне как-нибудь потом расскажу, а сейчас, стоя в вагоне метро напротив сидящих хохотушек лет 17—18, я вспомнил, как так же летом, много лет назад ехал в трамвае на свиданье и вез своей девушке подарок в кармане военных брюк. Так как очень спешил, положить мне его было не во что и тем более никаких упаковок в казарме было не найти, а часы увольнительной тикают быстрее любого секундомера. Я после месяца разлуки, опаленный пустынным солнцем, спешил в женское общежитие, где меня ждала очаровательная смуглянка, с которой накануне отъезда познакомился в клубе военного училища, на дискотеке. Удивительным было в том знакомстве то, что приглашая на танец, стоящих в темноте у стен девушек, я открыл новую теорию… и назвал её «Теорией невероятности». На том вечере, все четыре приглашённых на танец из разных темных углов зала девушек, были одним и тем же лицом – и её звали Ирина.
Не верите?
А зря, я до сих пор поражен той случайностью произошедшей
