Павловича была пестрая биография. Кем он только не служил – агитатором военкомата, делопроизводителем, казначеем, начальником хозяйственного отделения, военным комиссаром, помощником по политчасти, начальником политотдела, и даже помощником прокурора. В 1938–1940 годах занимал должность помощника начальника автобронетанкового управления, командовал танковой бригадой.
В 1940 году его направили в Разведуправление, а в 1941-м он уже исполнял обязанности начальника, позже был назначен начальником военной разведки.
Говорят, он отличался большой смелостью. Но для руководства таким органом, как Разведуправление, одной смелости маловато.
«Как реагировала Москва на аресты в Токио? – задает вопрос Михаил Иванов и сам же отвечает. – Реакция Центра была очень своеобразной. О провале резидентуры «Рамзай» в столице узнали 20 октября. Вместо четких и совершенно определенных указаний, к нам в легальную резидентуру в Токио пришли капризные, полные упреков вопросы: «Что там у вас происходит?» «Почему не сообщаете об аресте «Рамзая»?», «Что намерены делать в связи с провалом?»
Конечно, Центр можно понять, тогда были тяжелые дни, однако согласиться с его позицией трудно. Задавать вопросы, ничего не предпринимая, далеко не самая лучшая реакция на провал крупнейшей разведорганизации».
Что же касается легальной резидентуры, в состав которой входил и Михаил Иванов, то у нее было немного возможностей, чтобы хоть чем-то помочь Зорге. Узнав об арестах, офицеры попытались предупредить о нависшей опасности остальных, остававшихся на свободе членов резидентуры. Капитану Иванову было поручено разыскать Анну Клаузен. Однако получилось наоборот. Когда Михаил вечером, в сумерках вошел в дом, где жили Макс с женой, он увидел в комнате Анну и еще одну иностранку, сидевшую на тахте.
Иванов, руководствуясь легендой, спросил:
– Верно ли, что здесь освобождается дом для сдачи внаем?
Анна, поняв цель его прихода, взволнованно и быстро проговорила, путая немецкие и японские слова:
– Здесь ничего не сдается. Здесь большое несчастье. Прошу вас, уходите скорее…
Совет был дан своевременно. Едва Иванов вышел из дома и замер в темноте, как услышал скрип калитки, разглядел силуэты трех мужчин-полицейских, которые возвращались из ближайшего кафе. Они сокрушались, что вместо того, чтобы посетить район Асакуса, где были расположены публичные дома, им приходится охранять старых иностранок.
Когда они вошли в дом, Иванов незамеченным покинул двор и поспешил подальше от опасного места.
Весной 1942 года в японской печати появится скупое сообщение о раскрытии международной шпионской организации. Подчеркивалось, что кроме шести главных членов резидентуры по этому делу привлечено около 40 японских подданных.
Японцы явно преувеличивали число «шпионов», занося в списки совершенно случайных людей.
В сообщении для прессы было много неясного: состоялся
