меньше двух сотен саженей. Кто мог так быстро подобраться к воротам?
Григорий нахмурился. Неужели задремал?
Тук-тук-тук! Стук сделался требовательным. Гридень поглядел на спящего напарника. Может разбудить? Впрочем, всегда успеем. У Охапа малые дети, дома не поспишь…
Он подошел к воротам и раскрыл смотровое окошечко. Раскрыл и вздрогнул. По ту сторону ворот стоит человек в черном плаще.
Высокий. Окошечко находилось на уровне глаз не маленького Григория, незнакомцу же приходилось нагибаться.
– Кто таков? Что треба? – произнес стражник, стараясь, чтобы голос звучал бодро и строго.
Незнакомец ничего не ответил, только чуть сдвинул капюшон. Мелькнула бледная рука, из полумрака проступили черты.
Узкое, такое же бледное, как рука, лицо с тонкими губами, маленьким подбородком и выдающимся вперед острым носом. Но все это отходило на второй план, ибо властвовали на этом лице глаза.
Неестественно большие, яркие, словно подведенные черной сажей, с большими и хорошо прорисованными радужными оболочками неестественного ядовито зеленого цвета.
Какое-то время Григорий помолчал, глядя в эти слишком неподвижные глаза. Незнакомец не отвечал.
Может он глухой?
– Что вам нужно? Для обычных путников ночью ворота закрыты. Приходите…
И тут глаза незнакомца раскрылись. Григорий вздрогнул. Как может раскрыться то, что уже раскрыто?
Прежние глаза изломались и сложились, гридень понял, что они нарисованы на опущенных веках. Сейчас же веки поднялись…
Григорий застыл. Губы машинально закончили фразу:
– … утром.
– Я не могу ждать, – проговорил путник ровным очень холодным голосом. – Отворяй.
Лицо Григория осталось безучастным к приказу, а это был приказ. Не дрогнул ни мускул. Зато руки послушно дернули щеколду, едва слышно скрипнули петли.
Непорядок. Надо смазать.
Совершенно беззвучно незнакомец очутился по эту сторону калитки.
– Затвори.
Скрип, щелк-щелк.
– Продолжай бдеть.
Григорий повернулся лицом к воротам и замер. Второй гридень, как ни в чем не бывало, похрапывал, опираясь на копье.
– Хороша кукла. Хороша.
Незнакомец неспешно шагал по пустынным улицам города. С бледного лица смотрели ядовито зеленые неподвижные глаза.
Арка 2 – Любимка и Последняя битва.
Сказ 1 – Малый княжий совет.
Румяный краешек солнца только-только показался из-за далекого леса, а в княжьих палатах уже полно народа.
– Демон был обезврежен без нашего участия, – говорит молодой щегольски одетый парень. Из-под сдвинутой набекрень шапки высовывается чуб пышных волос. Заложенное за правое ухо гусиное перо и черные пятна на пальцах безошибочно выдают писаря. – Отрок, а вернее то, что в нем сокрыто, изгнало демона
