тряхнул головой. Разум вернулся к нему, только вот не слушается тело. Атака одержимника пробила защитный кокон земной тяги.
– Зато Любима ты не догонишь… – прошептал калика, ощущая, как во рту хлюпает кровь.
Лицо одержимника полыхнуло лютой ненавистью.
– Умри!
Он замахнулся.
– Не тронь моего калику!
Иваш недоверчиво отступил и опустил кинжал. По лицу катились волны эмоций – опасение, недоверие, страх. Потом в глазах плеснуло злое торжество.
Калика затрепыхался, словно выброшенная на берег крупная рыба, но сил встать не было.
– Дурак! Зачем ты вернулся?!..
Договорить не успел. Рукоять кинжала врезалась ему в затылок, и калика недвижимо растянулся на влажной земле.
– Тебя же волнует его судьба?! – указал одержимник острием кинжала на неподвижное тело. – Иначе бы ты не вернулся. Меняю его на книгу. Где она?
Любим был необычайно спокоен. Лицо его сурово хмурилось, кулаки судорожно сжимались.
– Книгу я бросил там, во дворе. Забирай и убирайся.
Глаза одержимника сверкнули.
– Добро. Я получил свое.
Он опустил кинжал на неподвижное тело.
Прямо перед расширенными зрачками отрока упали две чернильные капли, расплылись, словно в прозрачном стакане с ключевой водой. Расплылись и закружились. Любимка моргнул, пытаясь прочистить зрение, но кляксы упрямо плыли прямо перед зрачками. Странным образом это не мешало видеть. Наоборот, мир сделался четче и крупнее.
Нет времени! Скорее! Спасти калику!
Любимка рванул вперед. Нож уже почти касается обнаженного горла. Почему одержимник медлит?!
И отрок понял – мир замер. Застыл, как вмерзшая в лед лягушка. А он продавливается сквозь этот заледенелый воздух, как сквозь тугую невидимую стену.
Хлестнуло страхом. Сердце застыло в груди, на середине удара.
Кинжал Иваша дрогнул и сдвинулся. Время возобновляло бег. Думать о чуде некогда, главное спасти калику. С удвоенной силой Любимка стал продавливаться сквозь тугой воздух. Не придумав ничего лучшего, просто положил ладони на руку одержимника и толкнул, пытаясь отвести удар.
Рука подалась неожиданно легко. А вместе с ней и все тело Иваша, словно в этом плотном воздухе он превратился в невесомую статую.
Не меняя позы, одержимник закрутился и отлетел в кучу обломков терема.
Бах! Время вновь обрело скорость. Сердце завершило удар и запрыгало, словно камушек под горку. С грохотом разлетелись бревна, с жутким скрежетом рухнул конек крыши, едва не задев голову калики.
Бежать! Нужно бежать!
Любимка ухватил Олега и потащил через кочки и бурьян.
Тело было необычайно тяжелым. У отрока захрустели суставы, казалось, что мышцы вот-вот порвутся, как старые веревки. Темные кляксы продолжали плавать перед зрачками, Любимке казалось, что от них в теле
