Название:
Автор:
Жанр:
Серия:
Издательство:
факт). А вот зато разнообразными символическими смыслами галстук, даже самый нейтральный, перегружен сверх всякой разумной меры. Оставим в покое домашний фрейдизм, возьмем хоть учебники по деловому этикету – там бездны. «На переговорах с бизнесменами из исламского мира галстук крайне нежелателен, поскольку ассоциируется с образом крестоносцев» – как вам это? Или вот: «какую следует выбрать бабочку, чтобы вас не приняли за официанта?» На самом деле, я думаю, единственно правильный ответ такой: если вы способны нацепить на себя такой предмет, как галстук-бабочка, но отдаете себе отчет, что смахиваете при этом на официанта, – что ж, вам стоит задуматься о карьере официанта. Предпочитают-то, конечно, другие решения; эскорт-девушка (лучше две) и/или пара телохранителей. Соответствующее сопровождение обычно снимает вопросы, хотя забавные случаи на приемах все еще не редкость. Не у всех детали одежды, выражение лица и язык тела находятся в полном соответствии с размерами личного капитала, и джинсы, у которых на попе напечатано золотом «олигарх» (в таких видели Березовского: ему жена, говорят, подарила), или свитер с вышитым словом «бандито» (как ни странно, Diesel; видела такой на Лаврике Брунина и еще на Шнурове) тоже могут позволить себе не все и не всегда… Но я, в общем, хотела о другом – о пресловутом «пьяном» галстуке «пятничного менеджера», корпоративно-отдыхающего клерка. О, не спешите, не спешите презирать его. Это важный праздничный атрибут, фактически новый «оливье»! Синоним того самого фольклорного салата, мордой в котором засыпал раньше пьяный пролетарий. Галстук на плече – такой же символ нашей флизелиновой эпохи, как… Ну, я не знаю. Как белоснежные майки и ладные черные трусы физкультурников когда-то были символами Рабочего Первомая и вообще сталинского Большого Стиля. А галстучек, кстати (пионерские косынки не в счет), рифмовался тогда либо с сатиновыми нарукавниками счетовода, либо с пережитками щегольства праздношатающихся недобитков. Сталин носил гимнастерку и френч, Хрущев предпочитал косоворотку. Конец карнавалу положил товарищ Леонид Ильич Брежнев; при нем обязательный строгий галстук при пиджачной паре утвердился в качестве статусного символа – так одевались и одеваются руководящие товарищи, и до сих пор. Здесь мы согласны с западным миром (а также с теми, кто принял правила игры западного мира, например, с японцами). «Галстук – символ власти», – это вы прочитаете в буклете любой фирмы, торгующей про-сти-меня-господи-за-такое-слово аксессуарами. Галантерейная сермяжная правда, с ней не поспоришь. Но только у этой правды тоже два конца: в совершенно равной степени галстук является символом подчинения, эвфемизмом обрывка позорной пеньковой веревки или рабского ошейника. А я так считаю – даже в гораздо большей степени. В школе, когда мы учились в десятом классе, директриса (по прозвищу Лидия Гнидиевна) выпустила приказ: старшеклассницам ходить непременно в школьном черном фартуке (хотя бы даже поверх юбки с кофтой), а старшеклассникам – в галстуках. Она лично стояла в дверях и тех, кто приходил без галстука, заворачивала домой. Наши школьные Бивис и Батхед вернулись: один – в папашином галстуке поверх трикотажной фуфайки
