style="font-size:15px;"> – Пациентов? – переспросил он. – Вы говорите о матерях?
– Не о матерях, – отозвалась мисс Говард. – Об их детях.
– По всей видимости, – продолжил Маркус, – за те восемь месяцев, что сестра Хантер провела в «Родильном доме», она присутствовала при необыкновенно высоком числе детских смертей… главным образом новорожденных, нескольких недель от роду.
– Смертей? – вырвалось у доктора – тихо, но словно бы в изумленном разочаровании. Будто ему дали клочок информации, никак не укладывающийся в уже сложившуюся мозаику идеи. – Смертей… – повторил он, на мгновение переводя взгляд себе под ноги. – Но… как?
– Точно затрудняюсь ответить, – сказал Маркус. – Полицейские отчеты оказались не слишком подробны. Чего не скажешь о самих сестрах. Они утверждают, что дети… там было четыре случая, по которым они едины во мнении, и несколько более спорных… в общем, сразу после родов все дети были совершенно здоровы, но вскоре у них обнаруживались проблемы с дыханием.
– Необъяснимые затруднения, – вставил Люциус, – в итоге прогрессировавшие в цианоз.
– Чё? – буркнул я.
– Характерное посинение губ, кожных покровов и ногтевого ложа, – пояснил Люциус. – Каковое вызывается нехваткой гемоглобина в тонких сосудах, что, в свою очередь, указывает на удушье. – И он вновь посмотрел на доктора. – Два-три предварительных приступа и следом – финальный, когда младенец умирал. Но вот в чем зацепка: всякий раз, когда ребенок действительно умирал, сестра Хантер либо с телом на руках со всех ног неслась к врачу, либо оставалась с ним одна в ординаторской.
Доктор Крайцлер по-прежнему не отрывал глаз от паркета под ногами:
– И врачи в больнице даже не попытались связать между собой эти события?
– Ну вам же известно, как обстоят дела в таких учреждениях, – сказала мисс Говард. – Порой матери немедленно покидают больничные стены, бросая своих детей. С учетом этого уровень смертности среди младенцев всегда высок и не вызывает вопросов властей. Доктор Маркоу обратился в полицию лишь потому, что на это его внимание обратили сестры – не то чтобы сам по себе он был дурной человек, просто…
– Просто, когда при такой нехватке коек и персонала у тебя на руках оказывается мертвый младенец, – произнес мистер Мур, – проще отправить его на кладбище для бедняков и заняться делами.
– На деле же, – продолжил Маркус, – врачи всякий раз считали усилия сестры Хантер в спасении синюшных детей вполне… героическими, что ли. Им казалось, что она самоотверженно сражалась за детские жизни.
– Понимаю… – Доктор встал, подошел к полотну напротив и заглянул в глаза одному из застывших гребцов генерала Вашингтона. – И что же тогда заставило сестер заподозрить в ее действиях нечто предосудительное?
– Ну, – отозвался Маркус, – они сравнили похожие случаи и решили, что слишком много между ними совпадений…
– А сестру Хантер в больнице не особенно
