сразу почувствовал напряжение, кровь застучала в висках, после чего все стихло.
Иоганн упал лицом в снег.
Это было его третье падение с тех пор, как он обнаружил крест на поляне. Спаситель тоже падал трижды, прежде чем принял смерть. Странно, что это пришло ему в голову сейчас.
Перед глазами вспыхнули мириады огней, и веки стали медленно опускаться…
Огни?
Лист открыл глаза.
В милях двух или трех мерцали огни.
Иоганн потер глаза, но это не было галлюцинацией, порождением воспаленного разума. Там были дома. Жилье! Эта мысль придала ему сил. Он чуть приподнялся и пополз на четвереньках в сторону огней.
Первый попавшийся ему дом был выстроен в манере, обычной для этой части Альп: каменный фундамент, толстые бревна, массивная крыша. Из окна на снег падал прямоугольник теплого света, из трубы поднимался дым.
Это место обещало приют и казалось Иоганну раем на земле.
Он забрался по двум ступеням к дверям и уже занес руку – но тут внимание его привлекла фигура, закрепленная под коньком крыши. Лист присмотрелся. Это была фигура святого Леонарда. Святой тянул к нему руку, но в жесте этом не было ничего благого: неподвижные глаза и широко раскрытый рот служили скорее предостережением, которое Иоганн проигнорировал – и из последних сил постучал в дверь.
Поначалу ничего не было слышно. Затем изнутри послышались голоса, прогремели тяжелые шаги. Дверь резко распахнулась. Перед Иоганном вырос неотесанный мужчина.
– Кто там еще? – рявкнул он недовольно.
Последние силы наконец покинули Листа. Он стал заваливаться на спину и рухнул со ступеней в снег.
Мужчина взглянул на неподвижное тело.
– Ну и черт с тобой! – бросил он пренебрежительно и закрыл дверь.
Иоганн не в силах был пошевелиться. Его понемногу заносило снегом.
И все же он еще слышал обрывки фраз, которые доносились из дома. Там, похоже, разгорелся спор. Женский голос спрашивал, кто приходил и чего хотел.
Мужчина, открывший дверь, решительно отметал доводы о «любви к ближнему» и «христианском милосердии».
– А если это один из них? Такому не место в моем доме.
Спор постепенно угас. Кто-то с топотом поднялся по лестнице, и все стихло.
Иоганн лежал и чувствовал, как сам становится частью снежного ковра. Холод через кончики пальцев проникал во все тело, но путник уже не мог ничего предпринять. Сил не осталось.
Потом боль сменилась теплом, и оно даровало покой и избавление.
Так и быть. Лист закрыл глаза.
Где-то со скрипом отворилась дверь.
Послышались торопливые шаги.
Юная девушка и старик. Они склонились над ним; девушка смахнула снег с его лица и внимательно оглядела.
Иоганн потерял сознание.
– Не похоже, что он один из них, – проговорила вполголоса девушка.
– Есть
