провел рукой над костерком, и тот погас, словно символизируя падающий на русскую землю мрак безвременья. – Кому ты откроешь секрет Владимира Старицкого, коли он днями сядет на стол московский? За сию тайну покарают уж тебя, а не его. Беги, дитя. Беги на север, строй твердыни могучие на своих рубежах, учи холопов и смердов делу ратному, сманивай людей русских, кто в весях своих чем-то недоволен. Может статься, тогда и уцелеет род твой в годину страшную, не станут османы класть животы тысячами ради клочка земли малого. Сам спасешься и слуг своих спасешь. Времени у тебя осталось мало. Совсем мало. Четверть века всего. Для рода Сварогова – последний миг.
Царский друг
Думы князя слишком долго были обращены лишь к сыну, чтобы он вспомнил о заговоре, попытался его предотвратить. Да и смог бы? Похоже, пока он плыл на север, дабы похвастаться перед новгородским ремесленником своей пилорамой, на подворье Старицких уже седлали лошадей, чтобы спешить в столицу. А приказ о злодействе, вестимо, мчался в Москву с ямской почтой, на перекладных, за государев счет.
– Впереди еще целый день… Может, успеем, Лютобор? Если не заговорщиков остановить, то хотя бы царя предупредить, от смерти спасти.
– Я согласен, чадо. Делай. Делай все, что можешь, что считаешь нужным…
Даже в темноте на губах колдуна ощутилась снисходительная улыбка. Вот, мол, она, юношеская горячность, стремление перевернуть мир. Много лет пройдет, прежде чем желающий получить все и сразу мальчишка обретет мудрость мириться с неизбежностью. Что, что мог поделать Андрей со своим обжигающим душу знанием? Отбить телеграмму, позвонить по телефону, послать письмо через Интернет? До Москвы пятьсот километров. На перекладных ямской почты – не меньше трех дней стремительной скачки. С заводными – втрое дольше. Просто верхом – еще вдвое. За сутки весть могла бы долететь до Кремля с голубиной почтой. Но для этого голубя нужно сперва вырастить, а потом взять из родного гнезда с собой.
Сутки… В его распоряжении были всего сутки с сегодняшней полуночи и до послезавтрашнего рассвета. Увы, в этом мире не существовало силы, способной так быстро перебросить невесомую кроху информации от предместья Великих Лук к царскому дворцу.
– Ты можешь перенести меня в Москву, Лютобор? – с надеждой спросил Андрей.
– Конечно, – признал колдун. – Для этого потребны ведьмина мазь, ивовый пук и полнолуние. Сделать мазь и связать прутья можно довольно быстро. А вот полнолуния придется подождать.
– Проклятие! – отвернулся от него Андрей и опять заметил в ночной мгле желтые прямоугольники затянутых пузырем окон. Князь вздохнул: – Я не хочу идти в усадьбу, волхв. Ты приютишь меня на ближайший месяц?
– Я готов принять тебя навечно, коли уж тебя не тянет к родному порогу, чадо мое. За оставшиеся годы ты переймешь все мои знания, постигнешь тайну вечной жизни, а когда погибнет Русь и я уйду в царство жестокосердной Мары, ты займешь мое место, чтобы
