вам знать? Вы не знаете ни его, ни меня.
Дима сжал челюсти так, что заиграли желваки, и насупился.
– Его я не знаю, это верно. Но ты, – он сделал паузу, сверля меня упрямым взглядом, – его не любишь.
– Люблю, – процедила я так, как это слово вовсе не подобает произносить.
– Тогда сочувствую, – ответил этот хам. – Ты сама все поймешь со временем.
Он отошел, тем самым закрывая тему, но я не хотела так просто оставить за ним последнее слово.
– Мне и так уже все ясно.
– Юляша! Ты подумай вот над чем. Этот твой сосунок каждый раз будет утыкать свой нос в сиськи другой бабы, когда твоих не будет под боком? И готова ли ты с этим мириться?
Я охнула, не веря, что он произнес что–то настолько гадкое вслух! Я хотела сказать, что все ложь и Женя так не поступил бы. Но отчего–то не смогла. Рогозин уже развернулся, и вот тогда мой язык, мой старый враг, опять меня подвел.
– И это говорит мужчина, который ночь провел в постели у одной, а утро встретил у другой.
Дима застыл. И что–то в его напряженной позе подсказало, что я перегнула палку.
– Что ты сказала? – зловеще протянул он.
Проклятье, да. Перегнула. Он повернулся, а я потупила взгляд.
– Где и с кем я сплю, пока что не твое дело, – произнес Дима, подчеркнув последние слова. Пока что… – А в мою постель ты влезла сама. Притом, что я запретил тебе входить в мою спальню. И уж тем более рыться в моих ящиках. Пистолет был не заряжен, но, черт возьми, каким местом ты думала?
С каждым словом его голос звучал все злее и громче.
– А вы в мой телефон залезли, – выпалила я. И только поэтому мне ничуть не было стыдно. Это еще Дима не догадывался, что я в его шкафу токсикоманила с час.
– А это потому что ты связалась непонятно с кем. И я должен был убедиться, не подослал ли тебя ко мне твой папашка.
– Что значит подослал? – удивилась я. Дима явно не собирался развивать тему и просто махнул рукой. Уже вдогонку я ему крикнула: – О чем вообще речь? Вы же друзья!
Мужчина не ответил, но его громкое фырканье меня остановило. Я недоуменно смотрела ему вслед, совершенно ничего не понимая. Он всегда был желанным гостем в нашем доме. Мой папа дружил с его, а Рогозина–младшего воспринимал как сына или, скорее, племянника. И даже после его отъезда я ни разу не слышала ни единого плохого слова от родителей о нем. Если только вспомнить слова мамы – она не была счастлива от новости, что мы пересеклись. Между ними произошло что–то, о чем я понятия не имела.
Спустя час мы обедали в гнетущей тишине. Я набралась смелости и позвала Диму, а он пришел и съел все за минуту. Мне так и хотелось задать наводящий вопрос про папу, но кое–кто явно пребывал не в лучшем расположении духа. Хорошо, возможно, я действительно не должна была трогать его вещи. Тем более, оружие, с которым я никогда не обращалась. Это было глупо с моей стороны. Дима скрылся в своем кабинете, бросив через плечо:
– Будь
