утаскивая меня вглубь бассейна. А я плавать не умела. – Ты только не реви.
– Я и не собиралась, – процедила я даже резче, чем намеревалась. Чего уж тут сырость разводить? Ее и так вокруг слишком много. Нет, я сгорала от желания отпинать чью–то задницу. Чью–то очень конкретную.
– У меня сушилка есть, – начал оправдываться мужчина, видимо, наконец, осознав, что поступил крайне безрассудно. Охереть как безрассудно.
– Телефону это не поможет, – выдавила я из себя каждое слово по отдельности. Мне требовались все силы на то, чтобы не сорваться.
Дима провел руками под водой по моим ягодицам и достал телефон из кармана. Поразительная наглость. Я прикусила язык, чтобы не высказать все, что о нем думала. Рогозин видел мои потуги, но его губы подрагивали, когда он осматривал промокший телефон.
– Новый куплю, – совсем беззаботно произнес он и выбросил мою, между прочим, вещь. Я прикрыла глаза, когда услышала жуткий треск.
– Ну все, – не выдержала я.
– Юлечка, – примирительно начал он. Поздно, дядя Дима. Поздно.
– Это, муха бляха, уже слишком! – завизжала я, и мой голос эхом разнесся по помещению. – Да вы просто издеваетесь надо мной с первой минуты нашей встречи! Тебе нужен особый кредит, – передразнила я его голос, вспоминая все дословно. – Вы так ничего толком и не объяснили. Я торчу здесь уже третий день, пребывая в полном недоумении. Помогли – спасибо, я очень благодарна. Но что, черт побери, дальше? Я похожа на дурочку с переулочка? Просто назовите цену, и я уйду. Мне нужно вернуться к своей личной жизни, если она еще у меня есть!
Я гордо задрала подбородок, насколько вообще его можно задрать, находясь по шею в воде. Рогозин буравил меня хмурым взглядом еще с минуту, пока, наконец, не нашелся с ответом. А я за это время как раз и остыть успела, и пожалеть, что напросилась на конкретику, тоже.
– Никитина, – вкрадчиво и даже как–то зловеще произнес Рогозин. Не было больше шуток и флирта, даже хватка мужских рук на мне ужесточилась. – Деньги мне от тебя не нужны. – Первое слово он особо подчеркнул. – Ты можешь идти, я тебя не держу. Все равно прибежишь, как только Костяк снова на тебя выйдет.
Сказав это, он поднес меня к борту бассейна и усадил на него. Теперь его голова была на уровне моего живота. Но Рогозин поднялся на руках, показывая мне свои укрытые татуировками плечи, и мы едва не столкнулись носами.
– И когда это произойдет, я не буду таким вежливым. Я просто привяжу тебя к своей кровати и буду делать все, что вздумается.
Я была поражена заявлением настолько, что открыла рот, а Дима воспринял это, как приглашение. Он притянул меня за затылок одной рукой и впился в губы в жестком поцелуе. Я даже не успела осознать происходящее и тем более запротестовать, потому что мы оба начали падать в воду. А когда оказались там, Дима прижал меня к стене бассейна и придавил собой, не давая путей отхода. Его язык всего на секундочку соприкоснулся с моим, оставляя яблочный вкус. Мое тело отреагировало молниеносно, посылая
