и давит.
– Задушишь, – ворчу я, разлепляя веки. – Раздавишь…
– И тебе доброе утро, Суриков! – Капкан ее рук, наконец-то, разжимается, позволяя мне вдохнуть полной грудью.
– Чего это у тебя хорошее настроение с утра?
Ложусь на спину. Подозрительно щурюсь.
– Я просто пришла сказать, что ты так пел тогда на вечеринке… – она кладет мне голову на грудь и замирает, – в общем, я тобой горжусь. Прости, что с опозданием, но хвалю, определенно хвалю!
– Спасибо.
– И еще я рада за вас с Аней. Все-таки ты – лучший из всех парней, что ей попадались. Раньше не замечала, но сейчас просто уверена.
Смотрю, как она забавно морщит носик, и улыбаюсь.
– Неужели ты это говоришь?
– Сама в шоке!
– Как у вас дела… с Димой? – Все-таки решаюсь спросить я. Какая-то часть меня все еще бунтует против того, что сестренка начала встречаться с ним без моего ведома.
Маша хихикает. Приподнимаю голову, чтобы убедиться – она покраснела, как переспелый помидор.
– У нас будет кафе.
– Это как?
– Я ухожу с работы, мы с Димой вместе будем заниматься развитием нового кафе, которое отдал ему отец. Оно было убыточным, так что нам придется полностью переделать концепцию, отремонтировать и запустить его, уже как новый брэнд.
– А какая у тебя роль во всем этом?
– Я – генератор идей. Буду руководить процессом переделки, а потом и самим кафе.
Прочищаю горло, молчу. Хорошо-то оно все, хорошо, да не очень.
– А не боишься, что все выйдет так, что ты поможешь Диме поставить бизнес на ноги, а потом вы разойдетесь? – Глажу ее по волосам, замечаю, как сестра напряглась всем телом. – Останешься потом ни с чем, без работы. Бывает, даже супруги не доверяют друг другу до конца, а вы… встречаетесь-то всего-ничего.
Машка смотрит на меня, упрямо дуя губы.
– Я – большая девочка, Паша. И нет, он так со мной не поступит.
Напускаю на себя виноватый вид.
– Ты же знаешь, я не мог не сказать.
– Знаю.
– Еще хотел спросить.
– Говори.
Она приподнимается и смотрит на меня.
– Я что, такой вот совсем ужасный, да?
Меня поражает, насколько взрослой она сейчас смотрится. Изменилась, да. Но в чем конкретно? Кажется, ее глаза светятся каким-то неподдельным счастьем, искренним, светлым. Это удивительно, но во взгляде Димы я видел то же самое. Похоже, есть чувства, которые делают нас лучше. Проверено, кстати, на себе.
– Нет, – неуверенно отвечает сестра. – Не ужасный.
– Почему ты тогда не рассказала мне про этого урода?
– Ты… про Игоря?
– Да. – Руки при звуке его имени сами сжимаются в кулаки. – Это я должен был вломить ему там, а не Дима. И не на вечеринке, а еще год назад,
